Дети кицунэ

Он осторожно убрал меч и развернул меня к себе. Прижал к ограде. Засохшие веточки неприятно закололи спину. Воздух наполнился запахом пота. В полумраке ронин и сам немногим отличался от чудовища – весь драный, всклокоченный, в соломенной шляпе и хаори. На вид – лет сорок. Щёки впали, на подбородке давно проступила щетина, один глаз перетянула мутная пелена. Из-за бесчисленных синюшных шрамов мужчина походил на полосатого кота.

– Что ты знаешь о семействе Кацусима? – прошипел он.

– Н-ничего… – пробормотала я, нервно мотая головой. – То же, что и все…

– Ты знаешь ёкаев, которые могут об этом знать?

– Н-нет… нет, пожалуйста… отпустите…

Он заметил шкатулку, висящую на моей шее. Такая же красовалась на его собственной. Кажется, господин Нобу неплохо торговал – и с людьми, и с ёкаями.

– Где достала? – прошипел ронин.

– Я… я не помню… Хотя бы клинок уберите… Я не нападу…

Как нестранно, он действительно опустил клинок. Смотрел на меня всё так же, с отвращением, но какого-то серьёзного врага уж точно не видел. Только был готов. Такие люди всегда готовы нападать.

– Ты чувствуешь боль? – холодно спросил он.

– Вы будете меня пытать?..

На губах ронина мелькнула кривая усмешка.

– Интереса ради спрашиваю, – хмыкнул он. – А кто твой братец? Как зовут?

– Мы не связаны с семейством Кацусима… Мы простые резчики по дереву…

А сама почувствовала – колени дрожали так сильно, что казалось, будто ноги вот-вот откажут. Ронина это только разозлило.

– Я тебя не об этом спрашиваю, – прошипел он. – Кто твой брат?

Слишком поздно вспомнила, о чём говорил Керо. Не называть имён. Имя – это уязвимость. Его нельзя выдавать кому попало. Поэтому я молчала. И боялась всё сильнее.

– Обычный человек. Мой брат – просто обычный человек. Пожалуйста, отпустите…

Он сунул руку в небольшой кошелёк на поясе. Вытянул палочку для еды. Один её конец был как-то неестественно заточен и испачкан чем-то, похожим на спёкшуюся кровь.

– Знаешь, для чего это нужно? – спросил ронин.

Острие направил на меня. По коже пробежали мурашки.

– Эта палочка освящена в храме, – продолжал он с таким спокойным видом, будто говорил о чём-то совершенно будничном – о сытном завтраке, например. – Может быть, ты уже успела потрогать обереги против нечисти – знаешь ощущения, а? Вот это то же самое. Но если вырезать им на твоей коже некоторые знаки, будет ещё хуже. Тебе будет казаться, что ты горишь. Ты начнёшь корчиться, кричать, мучиться от боли…

– Пожалуйста, я ничего не знаю…

– А я знаю, дорогая Харуко. Ты та самая девочка из сгоревшего дома. И братец твой – оборотень. О таких громких историях слухи расползаются о-очень быстро…

Он дотронулся до моей шеи окровавленным кончиком – и я вздрогнула от навалившегося панического страха. Чудовищное ощущение. Как будто внутри что-то пережимает, и ты просто начинаешь бояться – без всякой причины, чисто механически. Этот страх разъедает внутри, отдаётся холодом, бьёт, колет, душит…

– А незадолго до гибели в доме Кацусима появился один оборотень, представляешь? – напирал ронин. – Как тебе такое совпадение?

– Мой брат почти не выходил из дома, это не он, это…

Снова касание. Снова страх. Только на этот раз я ощутила какое-то странное чувство – та самая сила, которая держала меня на ногах, вдруг заиграла по-новому, куда громче и крепче. Это не сидело внутри, оно пришло из вне и выплеснулось через меня. Волна. Резкая и быстрая. Мир снова посерел, звуки и запахи обострились до невозможного. Земля под ногами задрожала. Клацнули острые зубы – одни, вторые, третьи… Как будто у моих ушей собралась целая свора голодных собак. Они взревели и кинулись вперёд. И я с ними. Мы были чем-то одним, диким, неистовым, настоящей стаей – но с одним умом на всех. Ронин закричал, окровавленная палочка треснула и разлетелась мелкими щепками.

Я не успела ничего понять. Сообразила лишь то, что сейчас нужно бежать, и живо вылетела на улицу. Свернула, бросилась к старому кладбищу. Ронин с криками ринулся следом.

Улицы мелькали одна за другой. В какую-то секунду в голове промелькнула жуткая мысль – а что, если я заблудилась? Дома казались одинаковыми, одна дорога не отличалась от другой… и только запах кладбища, тянущийся из-за угла, указывал путь. Мох, земля, масло лампадок – точно, точно кладбище! Не дожидаясь, пока ронин заметит, я повернула туда.

Ещё один поворот, и… да, река! Пара шагов, и из-за зарослей колючего кустарника показывает мост, ноги сами несут по узеньком тропинке. Отсюда меня видно, только уже всё равно. До дома Эри совсем недолго. Бегом, бегом, бегом!

Что-то жужжит у уха – я чуть не врезаюсь в ограду от неожиданности. Чувствую, как с плеча на шею переползает что-то маленькое и прыткое, но быстро понимаю – всего лишь Кокоро. Вернулась.

Прямо по дороге, спотыкаясь и начиная уставать, оглядываюсь назад в поисках Такеши, терплю до последнего, натыкаюсь на куст и едва не ломаю кости о чьё-то надгробие, но вижу лишь несущегося вдогонку ронина.