Дети кицунэ

Тонкие костлявые пальцы ловят их за самые кончики. Скручивают, тянут на себя. Я напрягаюсь и отвечаю тем же, стараюсь вытащить, привести к себе. С каждой секундой это становится всё сложнее. Я хочу этого всё больше, но тот, кто снабжает меня собственными силами, вдруг начинает отказывать. Не хочет. Не понимает, что если будет упрямиться и злиться, его же друг попадёт в беду. Это заставляет меня злиться, и Сора, где бы он не находился, тоже это чувствует. Он мечется, капризничает, играет в перетягивание каната, и в итоге… поддаётся.

Он признал, что я важна.

И вдруг – Такеши ударил меня по спине. Я невольно разорвала нити, и духи, очень медленно выбирающиеся из-под пола, так и остались внизу.

– Что такое?! – рявкнула я.

– Они несут факелы, – рыкнул Такеши. – У них кончилась дробь, они хотят нас выкурить отсюда!

– Зачем я вообще в это вляпалась?! – взвыла Ран.

– Если бы ты дал мне призвать духа, мы бы…

– Зови Сору. Как ты там это делаешь? Мыслями? Или цикадой? Быстрее, Харуко, быстрее! На чердак, пока не загорелось!

Это произошло чудовищно быстро. Пользуясь тем, что выстрелы стихли, Такеши вытянул меня в коридор. Лестницы наверх не было. Он сложил вместе руки, подставив их эдакой ступенькой, и помог вскарабкаться на чердак. Пыли и паутин там хватало, но имелось и главное – парочка щёлок, через которые могла выбраться Кокоро. Братец, очевидно, ожидал, что цикаду я отправлю за Сорой. Напрасно. Её я попросила лететь куда ближе – к постоялому двору. К онрё я собиралась обратиться лично.

Он меня уже признал.

– Сора?

Я слышала, как трещит огонь, пока ещё горящий только на факелах. Здесь, на чердаке, каждый звук с улицы становился в разы громче. Стражники обходили дом по кругу и раскладывали сухую солому, чтобы дом вспыхнул намного быстрее. Из их разговоров я выловила только одну фразу: «Нечистых быть не должно».

– Сора, мы же связаны… Ты же слышишь, что я обращаюсь к тебе…

В воздухе повис дымный запашок. Я ненавидела его ещё сильнее, чем запах гнили. В голове лихорадочно завертелись мысли – неужели, неужели опять? Я снова, снова заперта в горящем доме! Как будто судьба, от которой удалось ускользнуть в прошлый раз, разозлилась и накинулась на жертву, решив окончательно добить.

– Сора, Такеши в опасности… мы в ловушке…

Я воровала то зрение, то слух. Беспорядочно, нервно, быстро и непонятно. Он должен понять, что что-то не так. Он ведь ценит моего брата?..

За стенами посветлело. Огонь разгорался куда медленнее, чем в прошлый раз, но быстро успел взять дом в кольцо. Когда я спрыгнула обратно, на первый этаж, в доме заметно потеплело.

– И что теперь? – пробормотала Ран.

– Тряпки, – буркнул Такеши. – Быстро, нужны мокрые тряпки!

Опять, опять, опять… Я снова в доме, снова в дыму. Почему? За что? Чего я сделала в своей прошлой жизни, что меня преследует этот горящий дом?!

На тряпки пошли остатки дядиного кимоно. Они ещё пахли благовониями – теми самыми, которые мы с Такеши всегда носили с собой, – и я не могла отделаться от мысли, что он всё ещё здесь.

Сора… почему ты так меня ненавидишь? Почему не приходишь на помощь, когда даже твой друг в опасности?!

– Выходите! – с какой-то издёвкой кричали за стеной. – По одному, пока живы!

– Ран! – крикнула я. – Куда ты?!

– Я из семьи Айхао, – фыркнула Ран, гордо вскинув подбородок. Даже сейчас, прикрывая лицо грязной тряпкой, она держалась как никогда достойно. – Они не посмеют меня тронуть.

– Пусть идёт, – рыкнул Такеши. – Счастливого пути.

– Мне будет указывать какой-то оборотень? – Она вытянула ленту и аккуратно собрала волосы, чтобы прикрыть затылок. – Я зря с вами связалась.

– Человеческое отродье!

– Ханъё!

– Прекратите!

Я думала, что крикну это в полном одиночестве. Но один голос прозвучал одновременно с моим – и произнёс он то же самое слово. Керо сидел, поджав к груди колени, и смотрел на нас, как маленький испуганный щенок. Он снова плакал.

– Нас же сейчас сожгут… – прошептал Керо. – Почему вы все даже сейчас… грызёте друг другу глотки?..

Стены дома затрещали. Пробилась брешь, и в комнаты повалил дым. Такеши толкнул меня на пол, чтобы не надышаться дымом, мы поползли к выходу. Казалось, крыша вот-вот рухнет на голову. Ран что-то кричала. Керо плакал ещё больше, и двигался всё так же медленно, как под водой. А я всё звала Сору. Мысленно, беззвучно. Надежда таяла на глазах. Для него я по-прежнему была человеком – значит, чужой.

– Надо выбираться… – шептал Такеши. – Харуко, их не тронут, а нас убьют, понимаешь? Пусть они выходят первыми, а мы…

Раз – и чёрная стрела пролетела под потолком. От стены к стене. По доскам поползли трещины, опоры затрещали. Но на улице потемнело. Стражники закричали, стали перебрасываться какими-то короткими фразочками. Они не понимали, что происходит. Зато оживился Такеши.

– Чувствуешь? – спросил он.

Я кивнула. На смену дымной вони пришёл слабый трупный запашок. Нас спасали, нам давали шанс уйти…