Дети-одуванчики и дети-орхидеи

Джером Каган, профессор психологии развития в Гарварде, посвятил свою карьеру изучению того, что он называл «биологией застенчивости». Профессор Каган начал с наблюдения, что даже у новорожденных младенцев наблюдаются заметные различия в тех чертах проявляющейся личности, которые определяют поведение детей в дальнейшей жизни. Согласно данным «Долгосрочного исследования в Нью-Йорке», проведенного Александром Томасом и Стеллой Чесс, даже в самом начале жизни младенцы сильно отличаются друг от друга по таким поведенческим характеристикам, как уровень активности, закономерности сна и питания, адаптивность, выраженность эмоций, настроение, раздражительность, упорство и время удержания внимания, а также сенсорное восприятие. Опираясь на эту работу, Каган изучал младенцев и детей, которые, по свидетельству их родителей, опекунов и воспитателей, проявляли низкую адаптивность, склонность к интровертности, сенсорную чувствительность и избегали новых или сложных ситуаций. Выбрав «самых застенчивых», Каган зарегистрировал у таких детей склонность к реактивности системы «бей или беги», что проявлялось резким увеличением частоты сердечных сокращений в ситуациях новизны, угрозы или сложной задачи. Каган также обнаружил их необычную чувствительность к сенсорным стимулам, например к вкусу лимонного сока. В своих исследованиях он двигался в направлении, противоположном нашему, то есть от поведения (чрезмерная застенчивость) к закономерностям нейробиологических реакций (увеличение частоты сердечных сокращений). Он установил четкую связь между застенчивым характером и телесной реакцией на стрессоры.

Подобным же образом Джей Бельски, профессор экологии человека из Университета Калифорнии, Дэвис, изучал различия в реакции на негативные методы воспитания у тех детей, которые считались «трудными», то есть у которых в раннем возрасте проявлялась негативная эмоциональность. Это склонность младенцев к переживанию и проявлению страдания, эмоциональной неустойчивости, беспокойству и нарушениям внимания, особенно в сложных ситуациях, например при расставании с матерью. При помощи опросников для родителей и наблюдений за эмоциями детей (выражение лица, голос, поведение) Бельски выявлял младенцев и малышей с признаками ранних негативных эмоций и изучал их последующую склонность к проблемному поведению. Также оценивалось домашнее поведение родителей, включая проявления гнева, враждебности и назойливости в отношениях с детьми.

Бельски обнаружил, что у младенцев с негативным проявлением эмоций в будущем никогда не встречается ни пониженного, ни повышенного уровня проблем поведения, за исключением тех случаев, когда их родители сами проявляли негативную эмоциональность. Младенцы, у которых наблюдалась негативность характера, проявляли более высокий уровень проблем и в интернализации, и в экстернализации, если росли в семье, где родители демонстрировали негатив. Эти и последующие данные ученый интерпретировал так: проявляя негативные эмоции, младенцы демонстрируют различную восприимчивость к условиям, в которых они воспитываются.

В сумме результаты работ Кагана и Бельски подтверждают, что связь существует, несмотря на ее слабый и не всегда достоверный характер. Это связь между характерной для ребенка-орхидеи чрезмерной нейробиологической реактивностью, которую мы обнаружили в нашей ранней работе, и такими чертами характера, как застенчивость, негативная эмоциональность и избегание новых или сложных ситуаций.

Значит ли это, что дети-орхидеи всегда застенчивы и замкнуты? Не обязательно. Значит ли это, что застенчивые дети обладают универсальными биологическими реакциями на стрессоры? Нет. Но создается впечатление, что сильно восприимчивые, чувствующие иначе дети-орхидеи чаще, хоть и не всегда, склонны к застенчивости, сенсорной чувствительности, боязни нового и проблемному поведению под воздействием неблагоприятных факторов.

Крылья бабочки и приспособленность

Итак, мы подошли к более реальному предварительному объяснению, почему дети-орхидеи, с их обычной нейробиологической реактивностью в лабораторных условиях, демонстрировали либо самое худшее, либо самое лучшее здоровье, а также наименее и наиболее выраженную адаптивность в развитии. Мы начали рассматривать этих детей как «тонкокожих», чрезмерно «абсорбирующих» окружающие условия, или даже как «канареек в шахте». Все эти метафоры, помимо обозначения детей-орхидей, ярко отражают их главную характеристику – неординарную чувствительность к социальной обстановке: к братьям, сестрам и другим членам семьи, к классу в школе и к социальной группе, к соседям и месту жительства. Но остается еще огромное и постоянно растущее количество вопросов:

• Окажутся ли эти высокореактивные орхидеи теми же детьми, которые продемонстрировали в исследованиях исключительно высокий уровень заболеваний, травм и расстройств поведения?