Дети Робинзона Крузо

«Ты вот знаешь, к примеру, что такое „бумер“? – интересовался незнакомый голос. И что-то еще – то ли про мотылька, то ли про ночную бабочку.

«Слушай, сделай милость, – последовал ответ, и лейтенант Свириденко чуть нахмурился, – избавь меня от очередной лекции. Хочешь, скажу – умоляю?!»

Лейтенант вздрогнул. Он узнал этот голос. И все укрытия, куда пыталась спрятаться здоровая часть его психики после происшествия на Рублевске, оказались ненадежными.

На периферии зрения, где только что были лишь размытые цветовые пятна, теперь тоже что-то происходило. Черный Бумер приближался, через пару секунд он поравняется с лейтенантом ДПС, окажется на линии между ним и входом в казино «Шангрила».

«Чернокожие швейцары, – успел понять Свириденко, – дело в них! Они сотворили что-то ненормальное».

И действительно, чернокожие в красных ливреях, белых перчатках, париках и цилиндрах, стоявшие у парадных дверей казино «Шангрила», за доли секунды вырядились в кованую броню, шлемы, мантии, да еще вооружились мечами, щитами и длинными копьями наподобие легионеров из учебника истории.

«Значит, ничего не кончилось, – подумал лейтенант. – Сейчас опять начнутся безобразия».

Но никакие безобразия не начались. Бумер просто проехал мимо. А щупальце восприятия Свириденко двинуло за ним, еще дальше, словно он теперь мог читать мысли, хотя эта идея явно была вздорной.

«А ведь ты этого не видишь, – услышал Свириденко знакомый голос, который только что просил избавить его от очередной лекции. – Не видишь, что вывеска изменилась. И не только вывеска…»

Свириденко в ужасе понял, что это, скорее всего, уже не диалог, и он теперь слышит то, что творится в голове у модника-водителя, читает его не лишенные мрачного удовлетворения мысли о своем седовласом пассажире на переднем сиденье.

И тут счастливый лейтенант решил, что сходит с ума, на миг помутился рассудком. И не потому, что слышит чужие мысли. Свириденко автоматически перевел взгляд на упомянутую вывеску и увидел, как та, как и безобразничавшие швейцары, начала расплываться. Впрочем, как и вся остальная картинка. Задрожал в переливах ночного воздуха неоновый свет реклам, и нечто странное предстало взору лейтенанта ДПС. И пальмы, и косой подиум с бегающими огнями гирлянд оставались на месте, только теперь в перекрестии разноцветных лучей взамен роскошного розового Bentley красовался немецкий танк времен Второй мировой войны, скорее всего, подбитый, а маскировочные пятна ползали по нему, как живые.

У Свириденко дернулась левая щека. Удивительным, невозможным оказался не только этот нелепый приз – подбитый «Тигр», но и вывеска заведения. Та самая, упомянутая… Здесь, в центре огромного города, мировой культурной, финансовой, углеводородной столицы XXI века, у всех на глазах, вместо казино «Шангрила» отчетливо и так же маняще светилось: «Кинотеатр для сумасшедших».

Лейтенант ДПС сглотнул, хотел было потереть глаза, да руки повисли в воздухе.

«Что там видел Джонсон на незримых автобанах? – снова зазвучал знакомый голос. – Еще в детстве?»

Свириденко потряс головой. Но его неожиданные телепатические способности и не думали угасать. Более того, они обогащались с каждой минутой.

«Римские легионы и подбитые немецкие танки? А ты ведь всего этого не видишь». Свириденко перестал трясти головой. Он слушал:

«Ты не видишь изменений, не видишь кинотеатра… А значит, мы уже… там, или почти там, а ты об этом не знаешь. Значит… брелок все еще работает».

Лейтенант Свириденко стоял и слушал, панически осознавая, что эта полная тарабарщина для него, вроде как, и не совсем обрывочный бред. Словно ему известен и контекст; будто он знает всю историю, будто она ему открылась или вот-вот откроется, как только он сумеет ее рассказать.

«Ты этого не знаешь».

И что-то еще, кроме мрачного удовлетворения, уловил в этом голосе лейтенант Свириденко.

«Значит, существуют и тайные места. Так? И для тебя существуют тайные места. И это хорошо».

Кроме удовлетворения уловил лейтенант ДПС нечто странное, тонкое и хрупкое, напомнившее ему о серебристо-лунном потоке, отчего он сконфузился, словно узнал чью-то интимную тайну. Это было что-то… похожее на слабую надежду, искорку, и лейтенант понял, что ему следует незамедлительно оставить водителя в покое, переключиться, выйти; ему надо уходить, иначе он раскроет эту хрупкую чужую тайну, разрушит ее.

Подчиняясь порыву интуиции, Свириденко, сам того не желая, задержался на седовласом пассажире, обратился к нему, будто решил прощупать и его природу. Бросить беглый взгляд… И тогда несчастный любитель Интернета чуть не вскрикнул в полный голос и в ужасе отшатнулся, на миг по-настоящему зажмурив глаза.