Детство в европейских автобиографиях: от Античности до Нового времени. Антология

Дома я понял, что мое возвращение вовсе не являлось радостью для моей матери: семья сейчас переживала не самые лучшие времена, положение ее изменилось с тех пор, как я уехал. Поэтому со дня моего прибытия домой только и разговоров было, как бы поскорее сбыть меня с рук.

Сначала я был отдан в учение к лекарю, но тот небольшой запас латыни, которым я овладел перед тем как отправиться в Линкольншир, весь испарился среди овец, лошадей и волов. А так как этот недостаток никак не мог быть устранен, то мое учение у аптекаря было закончено. Следующим, к кому я был отдан учиться, был адвокат, но здесь опять возникло то же препятствие, и семья снова встала перед поиском занятия для меня.

Мой отец возражал против того, чтобы дело, которым я бы стал заниматься, было каким-то образом связано с промышленниками нашего города, но моя мать, с другой стороны, никогда не согласилась бы на то, чтобы я был обыкновенным механиком. Это противоречие было разрешено «Еженедельной газетой»[684], где было помещено объявление о том, что компании Printer & Stationer требовался ученик. Перспектива профессии печатника совершенно восхитила моих родителей, и через день или два я был отдан на испытательный срок[685] в учение к мистеру Стефену Уайту, печатнику, книгопродавцу, стационеру, граверу на медных копировальных досках, продавцу лекарств, художнику, лодочнику и прекрасному знатоку своего дела в его общество Bible and Crown, расположенное на улице Магдалены в Норидже…

Хозяин редко бывал в издательстве, он или гравировал, или рисовал, или резал по дереву, или рыбачил. Либо же он занимался охотой на кроликов и голубей, строительством лодок, греблей или парусным спортом – то есть всем, кроме его дел в конторе. Но я ценю его за то, что он был хорошим печатником… Хозяин рассказывал истории, при рассказе некоторых я имел честь присутствовать; они во многом послужили мне указаниями…

От случая к случаю и очень непоследовательно я получал персональные указания от моего хозяина[686]. Хотя он не был плохого нрава, все же он был нетерпелив, и я действительно невзлюбил практическую сторону его бизнеса. Он только давал мне указания, говоря: «Вот так делай, Льюк.» Как-то он показал мне, как подготавливать к работе все необходимое и правильно обращаться со всем этим, однажды он рассказал мне (даже не показал), как печатать иллюстрации на отдельном листе, добавив при этом: «Это именно тот способ, Льюк, по которому ты будешь очень легко работать». Иногда он поручал мне работать с прессом, отмечая, что это упражнение для мужественных, и его он сравнивает с греблей, которой восхищается. Как ни странно, но за короткое время я действительно стал экспертом, я был горд тем, что исполнял обязанности наборщика и работал на прессе, был корректором и распорядителем в издательстве, печатником-гравировщиком и продавцом, работал хранителем книг и бухгалтером…

На третьем году моего учения умер отец[687]. Это принесло новые трудности матери. Конечно, стойкость ее духа и высокая нравственность никогда не позволили бы ей отказаться от выплаты долгов, в чем могли помочь лишь трудолюбие и упорство матери. Она сказала, что ради своих детей понемногу будет уплачивать за дом, исходя из денег, заработанных ею самой, небольших накоплений, расставаясь с вещами из ее прежней лучшей жизни, еженедельно внося небольшие суммы[688]. Эти слова показали мне, чего можно достичь с помощью такой стойкости духа…

… У своей матери я научился стойкости; моя усердность в работе возросла благодаря хозяину, потому что я любил его и восхищался своим делом.

Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848)

Французский писатель, государственный деятель, историк, литературовед. Автобиографическую книгу Шатобриан стал писать в начале 1810-х годов, хотя первые размышления о таком произведении он относил к 1803 г. Разделы о детстве и юности написаны в основных чертах в 1811-1814 гг. В 1830-е годы, когда работа подходила к завершению, автор решил не публиковать свой труд при жизни. К 1847 г. относится последняя версия рукописного текста. Первое книжное издание появилось во Франции в 1849-1850 гг. Воспоминания Шатобриана быстро стали популярны в России, где фрагменты из них, переведенные из французской периодики, незамедлительно появились в «Отечественных записках», «Литературной газете» и «Санкт-Петербургских ведомостях» в 1848 году, и в «Библиотеке для чтения» в 1849 г. В том же году они изданы отдельным изданием (по переводу «Санкт-Петербургских ведомостей»), а в 1851 г. – также отдельным изданием, но уже по переводу «Отечественных записок» и, вероятно, с учетом первого двенадцатитомного французского издания. Вплоть до издания 1995 г. новых переводов Шатобриана выпущено не было.