Девушка А

Я намазывала сливками кусочки бисквита, а Мать пристраивала сверху вторые половинки. Затем подняла свои неуверенные дрожащие руки и прикрыла ими глаза.

– Господи, пожалуйста, пусть у нас все получится! – произнесла она.

Никогда раньше я не слышала, чтобы Мать молилась вот так – как будто Господь Бог был здесь, у нас на кухне.

* * *

На следующее утро, в восемь часов, мы уже были в «Лайфхаусе» и принесли с собой украшения и выпечку. Я приходила туда в прошлые выходные, неделю назад, чтобы закончить покраску, – внутри приятно пахло свежей древесиной. Я привязывала к кафедре надувные шарики и думала, что из останков магазина Отец умудрился создать нечто простое и необыкновенно прекрасное. Свет падал вниз сквозь стекла старых окон и гулял по приделу. В другом конце комнаты соорудили аккуратный деревянный прилавок – Мать разложила на нем пирожные.

Служба начиналась в одиннадцать («Для начала, – говорил Отец, – сделаем удобное для всех время»). Оставалось пять минут, но пока еще никто не подошел. Сами мы из тактических соображений расселись на двух первых рядах. Итан каждые несколько секунд оборачивался и смотрел на дверь; после того как пробило одиннадцать, он встал, одернул рубашку и вышел наружу, к Отцу. Я слышала их разговоры с прохожими – с кем-то он говорил ласково, с кем-то – насмешливо. Внутрь скользнули две девочки подросткового возраста, они взяли по пригоршне овсяных печений Матери и сели на задний ряд. Поближе к выходу. Вскоре к ним присоединились пенсионер и пьянчужка из паба через дорогу. Вышло так, что эта скудная публика – свидетели отцовского позора – оказалась хуже, чем ничего.

В четверть двенадцатого Отец поднялся на сооружение, временно заменявшее кафедру, и откашлялся. Микрофон ему никогда не требовался. Я слышала, как Итан подошел и сел на скамью рядом со мной, но не посмотрела на него – на нас смотрел Отец, и я хорошо понимала: для него очень важно знать, что абсолютно все наше внимание в этот миг принадлежит ему.

– Итак, – начал он, – добро пожаловать в «Лайфхаус»!

Мне не спалось той ночью, и я услышала, что в кухне кто-то есть. Выпутавшись из одеяла, я вышла в коридор и очень тихо, стараясь не ступать на те половицы, которые, как я знала, точно заскрипят, подошла к лестнице и спустилась. Я надеялась, там Итан, и хотела обсудить с ним сегодняшний день.

Спустившись, я обнаружила, что в кухне за столом сидит Отец. В одной руке он держал бокал с ликером, другой жестикулировал; губы его шевелились, но при этом он не произносил ни звука. Это была последняя на сегодня печальная служба. Я долго стояла в темноте и сомневалась – стоит ли мне подойти к нему или нет. Я и сейчас иногда об этом думаю. Я даже мысленно подобрала тексты из Библии, которые могли бы его успокоить. В ту ночь я развернулась и поднялась обратно в комнату. Мне было всего одиннадцать, я совсем запуталась и не нашла, что сказать.

* * *

На фоне вечернего неба дворец казался оранжево-розовым. На этот раз я не стала парковаться по линиям разметки, разговаривать с администратором и ожидать вызова. Я ворвалась в палату Гэбриела, тяжело дыша, – по пятам за мной гналась медсестра.

– В нашем центре кое-что будет, – выдохнула я. – Для алкоголиков и наркозависимых. И это станет обязательным условием его создания.

Гэбриел в больничной пижаме сидел на стуле у окна.

– Я так и знал, что ты еще вернешься, – произнес он мне и поспешил успокоить медсестру: – Все нормально, я ее знаю.

– Там можно будет проводить собрания анонимных алкоголиков, устраивать сеансы без предварительной записи – все, что, по твоему мнению, сможет им помочь.

– Это было бы здорово, – сказал он и пальцами изобразил в воздухе табличку: – «Спонсируется Гэбриелом Грейси».

– Именно так.

– А я смогу принимать в них участие, как ты думаешь? Я мог бы выступать там, если это кому-то поможет.

– А почему нет? Когда тебе станет получше и тебя выпишут, ты сможешь заниматься чем пожелаешь.

– Ты думаешь?

– Уверена.

– Не знаю, что ты сделала, но это сработало, – сказал Гэбриел.

– Ты о чем?

– Он больше не пришел – после того как ты ушла тогда. Передал мне записку через медсестру – просто чтобы попрощаться. Он и вправду любил меня, Лекс. По-своему.

«По-своему – это может быть», – подумала я.

Гэбриел поднялся, прошелся по палате, касаясь мебели, – так, словно вокруг было темно. Он взял с тумбочки документы, передал их мне, и я увидела, что они уже подписаны.

– Когда я смотрел на тебя из окна в тот раз, ты напомнила мне Далилу.

– О нет, Гэйб. В ярости мне с ней не сравниться.

– Что ты ему сказала? – спросил он.

– Так, ничего особенного. Просто рассказала о некоторых законах, – ответила я.

– Далила использует книги по-своему, – сказал Гэбриел. – А ты, полагаю, по-своему.

5. Ной (Мальчик Г)

Поздно вечером, в ожидании звонка Девлин, я зашла на одну страничку, на которую часто заглядывала, чтобы посмотреть итоги игр за выходные. Юниорская команда по крикету города Крэгфорт выложилась на сто процентов, но все равно потерпела поражение. Не самая удачная неделя.