Девушка из Англии

Бедуины шумно оспорили ее распоряжение устроить стоянку там, где они находились. Здесь негде было пастись верблюдам, да и вода подходила к концу. Нужно было спешить к колодцу, до которого, по словам Саида, оставался еще день езды. Мод была непоколебима. Гарун ехать не мог, и она не собиралась оставлять его одного или привязывать к верблюду, как предложил один из бедуинов. Спутники метали на нее злобные взгляды и что-то бурчали сквозь зубы, спор в любой момент мог перейти в нежелательное русло. К счастью, Халид вовремя нашел решение.

– Двое поедут к колодцу и наполнят бурдюки, – предложил он. – Верблюды могут есть финики в течение двух дней, может быть, трех. Затем либо мы двинемся дальше, либо погибнем.

– Хорошо, – согласилась Мод. – Спасибо тебе. Уверена, Гарун к тому времени поправится.

Халид кивнул и отошел в сторону, а Мод подумала, вернутся ли назад двое молодых парней, которых он отправил к колодцу. Они вполне могли продолжить путь самостоятельно и попытать счастья в другом месте. Если бы они это сделали, увезя с собой бóльшую часть бурдюков, остальные путешественники оказались бы обречены. Внезапно Мод ощутила явственный вкус опасности, в которой они оказались, – она чувствовала его и раньше, но не отдавала себе в этом отчета. Одно ошибочное решение, одно неверно выбранное направление могли означать смерть. Страх имел реальный вкус, как если бы она коснулась языком меди. Только прятался он где-то в задней части нёба.

Место, где они остановились, было окружено невысокими дюнами, сложенными из такого плотно спрессованного песка, что сандалии оставляли на нем лишь неглубокие следы. Мод изучала карту, которую сама же нарисовала, как будто на ней мог быть виден путь вперед. Она показала ее старому Саиду, чтобы тот сказал, как далеко они зашли и какое расстояние отделяет их от Урук-аль-Шайбы, края огромных дюн, которые ее страшили. Мод даже предложила обойти их стороной. Старик улыбнулся. На востоке тянулась необъятная область зыбучих песков, на западе на многие дни пути простирались безводные пустыни. Короче, кружного пути попросту не существовало. Только пройдя через дюны, они могли повернуть на восток, оставить позади пустыню и уйти в горы, чтобы пересечь их и достичь моря, таким образом завершив путешествие. Султан просил ее прислать весточку из Маската, когда она туда доберется, – если, конечно, ей это удастся.

Мод изучила окружающую местность и отметила, как легко идти по низким широким дюнам. Она спросила Халида, почему пересечение Урук-аль-Шайбы считается таким трудным. Может, все не так страшно?

Он покачал головой:

– Не многим удалось успешно пересечь это место. Там дюны губят людей, как волны, разбивающиеся о скалы. Саид единственный из нас, кто там побывал. Мы все должны полагаться на него. Бог даст, он проведет нас благополучно.

– Бог даст, – эхом отозвалась Мод, и на ее сердце легла тяжесть.

На рассвете второго дня Мод сидела у постели Гаруна, пока он спал. Остальные то и дело всматривались в горизонт, ожидая возвращения посланных за водой. Ждать – вот все, что ей оставалось. Бедуины разобрали винтовки, вычистили песок и собрали снова. При этом они опять спорили и пели. Фатих ушел и через несколько часов вернулся с охапкой колючих сухих веток, которые верблюды принялись жевать, хоть и без всякого энтузиазма. Их вялость объяснялась жаждой, и Мод это понимала. В течение нескольких часов Гарун что-то бормотал во сне, а затем, похоже, успокоился. Мод не знала, хороший это признак или нет. Она смешала еще желудочного тоника, добавив туда для верности немного железистого порошка, но не смогла разбудить спящего, чтобы тот выпил лекарство. Щеки его запали, дыхание стало зловонным, лицо лоснилось от пота. Мод вспомнила о его жене, которая осталась одна с детьми на руках в далекой Палестине, за многие мили отсюда.

– Гарун… – произнесла Мод, наклонившись к уху больного. – Гарун, ты должен поправиться. Пожалуйста. Я приказываю! Я не оставлю тебя здесь, но нам нужно ехать дальше. Так что ты должен встать. Слышишь?

Она пыталась сказать это властно, однако ее голос звучал тихо, и вместо приказа получилась мольба. Она сглотнула. «Гарун заставил меня слегка перепугаться, – говорилось в ее воображаемом письме к Натаниэлю, дышащем отчаянным оптимизмом. – У нас вышла небольшая задержка в самый неподходящий момент, когда вода была на исходе. Пришлось ждать, когда мой слуга оправится от приступа дизентерии. Но он восстановил силы, и мы снова движемся вперед».

– Нужно прижечь его каленым железом. Это поможет. Именно благодаря прижиганию я сам оправился в прошлом году от такой же болезни, – проговорил Фатих, закатывая рукав и показывая шрамы – три коротких параллельных ожога на предплечье.

– Чепуха, – возразила Мод. – Не хочу даже слышать об этом.