Девушка по имени Йоханан Гелт

Маккалиф подчинился. Мики перекинул веревку через потолочный крюк и привязал ее свободный конец к тумбе стола.

– Теперь слушай внимательно, – сказал он. – Будешь сопротивляться – сделаешь хуже. Не будешь – сделаешь лучше. Решение за тобой. Что выбираешь?

– Лучше… – еле слышно пробормотал Маккалиф.

– Не слышу.

– Лучше…

– Ну и чудно, – кивнул Мики. – Тогда будь добр, расскажи, где тут у вас сервер видеонаблюдения. Только не ври. Ты же сам выбрал «лучше».

– В приемной… Дверь за столом секретарши. Там не заперто…

– Вот и молодец… – Мики потрепал директора по щеке. – Посиди тут пока вместе с Бетти. Только не вздумай проверять ее, ладно? Она только с виду добрая, но на деле такую психопатку еще поискать.

Он вышел, а я уселась напротив приговоренного и положила пистолет на колени.

– Ч-что здесь происходит, мисс Дура? – жалобно проблеял Маккалиф.

– Сам дурак! – огрызнулась я. – А ты на что рассчитывал, мерзавец? Что тебе сойдут с рук твои пакости? Девочку Саманту Вайт помнишь? Ее отца Саймона? Мисс Маутсон? Свою отвратную «Критическую теорию»? Ты ведь самый натуральный фашист, Глен, хуже Гитлера. Помнишь, чем кончили фашисты?

Он отрицательно помотал головой.

– Я… я не фашист! Меня заставили! Клянусь! На самом деле я ненавижу ниггеров! От них воняет! Они жирные!.. Развяжи меня, пожалуйста!

– Ну вот, – констатировала я. – Теперь видно, что ты еще и расист. Если от кого тут воняет, так это от тебя.

– Послушай, послушай… – умоляющей скороговоркой затараторил Маккалиф. – Меня вынудили. Я всего лишь пешка. Этим округом заправляет Тута… окружной прокурор Тута Урбивай. Без нее тут никто полшага не ступит. Думаешь, мне в школе нужны насильники? Да еще и такие, как Джуниор в юбке? Но Тута… Тута сказала: возьмешь его без разговоров. Тута страшный человек. Саймона упекла за решетку тоже она. А если бы я возразил хоть намеком, упекли бы меня. Я выполнял приказы, только и всего. Если вы убьете меня, это ничего не изменит. Ничего…

– Выполнял приказы, а? – ухмыльнулась я. – Знакомая песня. Кончай валить на других, Глен. Эта твоя Тута Убивай – или как ее там – всего лишь выборная чиновница, а не дьявол во плоти. Признай уже свою вину, будь мужчиной.

Маккалиф всхлипнул:

– Клянусь тебе, я не вру. Да, Тута не дьявол. Но она – одна из подручных чертей главного дьявола. Ты права, эта сучка не так уж и велика, но на наш округ как раз хватает. Она дьявол в местном масштабе, от нее всё и идет.

– В масштабе округа? – переспросила я. – Подручная главного дьявола? Ну и фантазии у тебя… Чтоб тебе раньше не догадаться петлю на шею надеть – мог бы такие романы отчебучивать, куда там Гарри Поттеру. И кто же у нас этот главный дьявол?

– Известно кто… – прошептал Маккалиф. – Дядюшка Со, кто же еще…

Я поперхнулась. Но вернувшийся Мики направил разговор в другое русло.

– Как поживаешь? – заботливо спросил он. – Слушаешь маму? Молодец. Теперь иди к столу. Вот бумага, ручка. Пиши: «Виню себя в безвременной смерти своего ученика, черного подростка Джорджа Флойда-младшего». Написал? Умница. Теперь пиши дальше: «Как директор школы, принимаю на себя всю полноту ответственности за эту трагедию». Теперь подпись. Вот так. И – назад к стулу. Нет-нет, не садись. Вставай. Да не рядом со стулом. Вставай на стул.

– За-зачем?

– Не задавай глупых вопросов! – рявкнул Мики, подтягивая веревку. – Мы же договаривались!

Маккалиф послушно залез на стул. Он все еще на что-то надеялся.

– Мы договаривались… Вы обещали, что будет хорошо…

– Я обещал, что будет лучше, – напомнил Мики. – Лучше, чем очень плохо. Бетти, объясни камраду ситуацию.

– Считай это продолжением Нюрнбергского процесса, Глен, – сказала я. – Фашистам место на виселице. Привет тебе от Саманты, Саймона и Голди.

Мики выбил стул. Я отвернулась. Само собой, Маккалиф получил по заслугам, но не слишком приятно смотреть, как дергается в петле человек, с которым ты только что ужинала. Подождав, пока он затихнет, мы привели в порядок все, что нуждалось в порядке, и вернулись в «Кадиллак».

– Думаешь, они поверят в самоубийство? – спросила я, когда мы отъехали.

Мики пожал плечами:

– Может, да. Может, нет. Но обстоятельства за нас. Как я понимаю, местный шериф недолюбливал покойного. Округу тоже выгодна версия глубокого раскаянья белого директора. Ты же сама говорила, что, по их теории…

– …Белые обязаны каяться, – закончила за него я. – Да, наверно, ты прав.

Он покосился на меня.

– Ты это… парик уже можно снять… Давай, девочка, шевелись – мне еще возвращать машину.

– Ага, сейчас…

Я сбросила парик, стерла грим и быстро переоделась в обычное.

– И не переживай ты так, – сказал Мики. – Мы же точно знаем, что он был подонком. Твоя Голди будет рада. Ждала-ждала – и вот дождалась.

Меня как током ударило. Так и есть: мисс Маутсон ждала исполнения своего заказа, но это ожидание было единственной зацепкой, которая удерживала ее в жизни. Теперь-то она наверняка пустит в ход баночку с таблетками на тумбочке. Мики с тревогой посмотрел на меня.

– Что ты так напряглась?

– Подожди…

Я набрала номер учительницы истории.

– Алло? – все те же звонкие нотки в голосе.