Девушка с нижнего этажа

Никогда бы не подумала, что Ноэми может командовать такими типами, как Билли Риггс, но, к моему удивлению, ее братец ведет себя очень послушно.

— Он хотел выкупить семейную реликвию.

Мои глаза устремляются на пустой приставной столик, где когда-то стояла ваза с улыбающимся Буддой.

Заметив мой испуганный взгляд, Билли разражается смехом.

— Ты слишком хорошо о себе думаешь. То была вещица времен империи Мин. Если бы ты ее не разбила, я продал бы ее за шестьсот долларов.

Билли подходит к полке с диковинками и заносит руку над рядом флаконов разного цвета и размера. Выбрав самую маленькую — нефритовый табачный пузырек, — он с шутовским поклоном вручает ее мне.

— Шан заложил эту вещицу за двадцать пять долларов. Но за столько лет, конечно, набежали проценты.

Пузырек в форме персика идеально вошел бы в коробочку, в которой я хотела хранить ленты. Он точно такого же зеленого цвета, как и крышечка с прикрепленной к ней ложечкой. Пузырек принадлежал жене Старины Джина. Моей бабушке. От нефрита исходит тепло, как от оставленного на солнце камушка.

У меня в памяти всплывает рассказ Старины Джина о сыне земледельца и русалке. Юноша отдал русалке персик, который должен был принести удачу. А его отец, то есть Старина Джин, хотел обеспечить нам достойное будущее, выкупив персик у Билли Риггса.

Ноэми присаживается на край ванной.

— И ты решил, что у конюха есть такие деньги?

— Повторюсь: он сам пришел ко мне, — цедит Билли сквозь зубы. — Никто его сюда не гнал.

Ноэми переплетает руки на груди.

— Отдай ей пузырек. Ты же знаешь, что я могу о тебе рассказать.

Билли капризно поджимает губы.

— Даже если я отдам ей пузырек, она останется должна мне за вазу времен империи Мин. Кстати говоря, ты не станешь на меня доносить. Я только что сделал анонимное пожертвование в пользу твоего общества Колосков.

— Колокольчиков. Забери обратно. Твои деньги грязнее любого поросенка.

Между братом и сестрой начинается спор: Билли отказывается расставаться со своей любимой безделушкой, а Ноэми осыпает его угрозами, которые, вероятно, никогда не исполнит. Я тяну себя за косу, и моя ярость понемногу утихает. Билли сам виноват в том, что ваза с улыбающимся Буддой разбилась. А что до табачного пузырька, то я не могу требовать от Ноэми, чтобы она тратила так много семейной валюты, пытаясь заставить брата вернуть мне флакон. Ведь Шан сам решил его заложить.

Я откашливаюсь, и спорящие замолкают.

— Вы человек, который знает цену информации, особенно секретной, не так ли?

У Ноэми раздувается грудь, словно моя подруга готовится выпалить все возможные возражения. Я стараюсь не смотреть ей в глаза.

— Именно, — мне начинается казаться, что у Билли заостряются зубы.

— У меня есть сведения о скачках, которые я готова сообщить вам в обмен на этот пузырек.

Билли подходит к открытому окну и опирается на край рамы. На его бледной коже появляются блики заходящего солнца.

— Очень сомневаюсь, что ты расскажешь мне то, о чем я еще не знаю.

— Жизнь полна рисков, — отвечаю я его же словами. — Так интереснее.

Билли выдыхает дым мне в лицо.

— Боюсь, что так дело не пойдет. Скажи, что тебе известно, а я решу, насколько ценны эти сведения. Иначе мы окажемся в безвыходном положении.

Мой воротник прилипает к коже, хотя из окна в комнату влетает ветерок. Как на моем месте поступила бы миссис Инглиш? Она преподнесла бы свое предложение так, что от него было бы просто невозможно отказаться.

— Если за последние восемь часов вы не получали никаких новых сведений, то будьте уверены: мой секрет вам неизвестен. А ведь он, став достоянием общественности, вызовет большой ажиотаж. Но к тому времени вы уже упустите возможность обогатиться.

По правилам, на Картофелину ставить нельзя, но если обратиться к подпольным букмекерам, то, конечно, можно. А Билли далеко не единственный в городе принимает незаконные ставки.

Ноэми еле сдерживает улыбку. Она сжимает в кулаке высушенную морскую губку, напоминающую мозг. Я невольно задумываюсь, что она таким экстравагантным образом отвешивает мне комплимент.

Волосы Билли почему-то выбились из-под ленты и теперь торчат в разные стороны.

— Вот что я тебе скажу. Я куплю твой секрет за сто долларов — спишу их с процентов, что накапали за безделушку твоего отца.

— Этого мало. Оставшиеся двести долларов я буду копить еще десять лет, — я бросаю слова, словно кости. Если мне не повезет, Билли может с легкостью отказаться и от этих условий.

Ноэми еще крепче сжимает губку, и теперь я не вижу в этом жесте ничего одобрительного.

У Билли начинает подергиваться нога, как тогда в магазине Баксбаума.

— Если твой секрет покажется мне действительно ценным, я скажу, как еще ты можешь выплатить остаток долга.

Ноэми, не таясь, кивает мне.

— Ладно.

— Ну так что ты хотела мне рассказать? — Билли бросает хмурый взгляд на Ноэми. — Хорошо бы, чтобы твой секрет и вправду оказался таким дорогим.

— О, ты будешь рад его услышать, — произносит Ноэми.

— Как была рада я, когда сегодня утром меня внесли в список участников скачек.