Девушки из Блумсбери

Она услышала новую нотку боли и сожаления в его голосе и почувствовала, что клетка, сжимавшая сердце, начала раскрываться. Она быстро взяла себя в руки – это было не время расслабляться. Но ей нужно было начать укрощать злость, учитывая ожидающие в будущем вызовы. Вивьен не знала, насколько мирно сможет общаться с Алеком. Он всегда казался ей воплощением бесшабашности и легкости богатства, пышным цветом цветущего в Англии снобства, от презрения к акценту до неприметного положения наручных часов. На ее стороне была внешность, но внешность могла помочь добраться лишь до определенного предела. Неудивительно, что кто-то вроде Эша, настолько сдержанный и прямой, решил все оставить позади.

– Куда вы с Грейс направитесь?

Она пожала плечами.

– Что ж, должен сказать, что я тоже ухожу.

Вивьен в искреннем удивлении подняла бровь.

– Я должен еще кое-что тебе сказать. – Он махнул на стул, предлагая ей сесть напротив. – Я раздумывал о том, чтобы выкупить долю лорда Баскина в магазине частью своего наследства. Увольнение Эви явно не помогло ситуации. – Алек поколебался. – Ты не выглядишь удивленной.

– От тебя можно ожидать чего угодно. – Она с неохотой села.

– И все же в итоге идея оказалась мимолетной.

– Что заставило тебя передумать?

Алек вздохнул.

– Я всегда хотел быть писателем, но мне это дается тяжело, как мало какое дело. Нельзя просто выучиться писательству. Нужна какая-то искра воображения, какое-то осознание чувств. Здесь ничего не происходит. – Он самокритично улыбнулся и показал на свою голову.

– Это и я тебе могла сказать. – Старая манера поддразнивать начала наступать на непроходящую неприязнь, которую она испытывала к нему.

– Но тебе это нетрудно, так ведь? Текст сам из тебя льется.

– Просто симпатичный сосуд.

– Нет, совсем нет. Просто… по-настоящему.

Она с любопытством вгляделась в него.

– Мне всегда казалось, что твоя злость – это защита от чувств. Но дело совсем не в этом, так? Ты выстроила стену потому, что чувствуешь. – Он кивнул на тетрадь в ее руках. – Куда-то это все должно деваться.

– Если и так, я делаю это несознательно.

– Менее талантливой ты от этого не становишься.

– Этого я не говорила, – бодро ответила она.

Они уставились друг на друга, а затем засмеялись.

– Так что я принял решение. – Алек поднял руки и мягко соединил кончики пальцев. – Через две недели я выхожу на работу в «Фабер» на Рассел-сквер. В качестве помощника редактора.

Он нетерпеливо вглядывался в нее, и она вдруг поняла, как много ее мнение, ее одобрение значат для него. Как они оба переплели нужду в одобрении с неприязнью? Неужели это с ними сотворила война – сделала нужду в ком-то или в чем-то такой рискованной, что лучше было ожесточить себя?

И снова Вивьен почувствовала, как смягчается. Ужасно тревожно, что этот момент совсем не казался прощанием. Даже прошлое показалось чем-то иным. Не ошибкой и не началом, но, возможно, прелюдией к чему-то намного более неожиданному.

– Редактор? – Новости ее удивительно обрадовали. – Но, Алек, это же идеально – ну конечно.

– Думаешь? Я рад. Беккету тоже так показалось.

– Беккету?

– Да. Он сказал, что я писать не могу хоть убей.

Вивьен пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.

– Все нормально. – От Алека самого ускользнул смешок. – Оказалось, что он знаком с одним из директоров «Фабера» и представил меня. Или, возможно, он просто пытался избавиться от меня как от соперника в борьбе за тебя.

Вивьен скорчила рожу.

– Не переживай, Алек. Я отвергаю тебя исключительно по причине твоего характера.

Они снова засмеялись, не чувствуя дискомфорта – наконец коллеги, которыми должны были стать. Впервые за годы Вивьен чувствовала, что может доверять ему, и жалела, что не может рассказать ему об Эви и книге. Ведь это был не только ее секрет.

– Что ж, Алек, должна сказать, что горжусь тобой. Ты впервые не купил себе пропуск куда-то.

– Спасибо, Вив.

– Нет, я серьезно. Требуется немало, чтобы вот так все бросить и попробовать что-то новое.

Он покачал головой.

– У меня все сложится. Но я переживаю за тебя и Грейс. И бедняжку Эви.

– О, я что-нибудь соображу. Не волнуйся за меня.

– Все равно буду. Всегда.

Пока добавить было нечего. Пусть «Книгам Блумсбери» оставалось недолго, но была и надежда на возникновение на их месте чего-то нового. Каким бы оно ни оказалось, возникнуть оно могло, только полностью оборвав связи с прошлым. Возможно, по прошествии времени то же можно будет сказать и о ней с Алеком.

– Чем займешься теперь? – спросил он.

Она встала, держа в руке зеленую тетрадь на пружинке.

– Захвачу мир, – весело сказала она, кинув ключ на стол, и ушла из «Книг Блумсбери» навсегда.

Эшвин Рамасвами согласился встретиться с Эви Стоун в последний раз.