Дежавю. Антология

Я не то чтобы не могу здесь жить,
но за много лет никак не привык
в старых улицах, заплутав, кружить,
где дома друг к другу стоят впритык.

Где бросают морось в лицо ветра,

а волна на Эльбе — сплошной бурун.
И не слышишь, веки подняв с утра,
ни вблизи, ни дальше Орфея струн.

Знать, давно затих золотой напев,

в темноту пропал, провалился в сон.
Хоть кричи, хоть плачь, руки вверх воздев,
лишь часов раздастся казенный звон.

За окном сорочий трещит базар,

и неровный рокот — чужая речь.
Надо слух напрячь и раскрыть глаза,
чтобы это в песню потом облечь.

Ибо вряд ли ведаешь, где места,

из которых все же слова придут.
Может, их рождает в небе звезда,
а они находят земной приют.

«Рябь озерная. Здесь нет купанья…»

Там теперь живет мое лицо,

мало мне знакомое, увы…

Ю. Ряшенцев

Рябь озерная. Здесь нет купанья.
Только чаек суматошных крик.
Повод есть всегда к самокопанью,
если взглядом ты к воде приник.

Сел на камень, как сидит русалка

на промозглом датском берегу.
Жизнь ее трудна. Русалку жалко,
но помочь ничем ей не могу.

Вниз лицом — там рыба не проглянет,

только отражение твое,
где размыт благополучья глянец
или было скверное бритье.

Хмурого себя такого знаю,

но вода коверкает портрет.
Там пропала суть моя иная,
та, которой нынче вовсе нет.

Та, что мне и в зеркале домашнем

по утрам бывает не видна.
С ней веселый я и бесшабашный
от любви, безделья и вина.

Та, что мне казалась позабытой

и лицо покинула давно…

На физиономии изрытой

недоразумение одно.

Муть в изображении озерном,

как за дымкой тюлевых гардин.
Ясно же, что правда иллюзорна
посреди изменчивых картин.

Правда есть и жестче, и страшнее,

и ее туманить нет нужды.
Как русалке бронзовой на шее
от надрезов горькие следы.

«Видно, время сегодня такое настало…»

Видно, время сегодня такое настало,
что подумаешь: все надоело, достало.
Ожидания — зря, и надежды — впустую.
В этой жизни стою, как солдат на посту я.
Ноги держат еще, хоть ссутулены плечи.
Мне служить тяжело. А кому сейчас легче?
Только б утро пришло и дневное светило.
Но шаги в темноте, как упрямая сила.
Передерну затвор, вскину голос дрожащий,
крикну: «Стой, кто идет?» А в ответ: «Разводящий…»

«Настройтесь на короткую волну…»

Настройтесь на короткую волну
или на длинной — что-то вам по нраву,
где можно слушать музыку одну,
а не словес ползучую отраву.

Как было б хорошо сказать себе,

что больше ничего мне знать не нужно.
Ни о трагичной чьей-нибудь судьбе,
ни об эпохе издавна недужной.

И если даже с хрипотцой эфир,

и с волн других проникновенья часты,
на день, на час забудьте грубый мир
и с нежных звуков не переключайтесь.

Настроение