Дежитесь ближе к жизни!(СИ)

И вмиг пропало всё,

завяли на клумбе мои розы,

исчезла моя надежда -

на счастье, на любовь.

Остались мои сухие слёзы,

мои одинокие мечты

и там, далеко в земле -

родная дочь и ты.

И ещё осталась память -

московские гвоздики,

твои увядшие цветы.

Прости, родной! Прости.

Ты и я. Любовь с любовью -

в счастье жили, по-простому.

По велению мага

вернуться бы назад,

наверняка,

всё было б по-другому.

И снова, и снова... та...

роковая ночь перед глазами,

растоптавшая нашу жизнь

безжалостно ногами.

Окунула нас в ледяную воду,

не спросила, не предупредила,

нам принесла беду.

"Люся! Второй час ночи.

Ложись, родная, спать.

На станции пожар!

Я скоро буду".

Эти слова, его голос -

жива буду не забуду,

постоянно слышу я

бессонными ночами,

прозвучавшие в темноте,

как чернобыльский набат,

поднявшие -

на рентгены, на Чернобыль

тысячи простых людей,

тысячи учёных,

тысячи офицеров и солдат.

В тревоге не спала -

в слезах томилась,

с тяжёлым чувством в сердце

тебя родной ждала.

В открытое окно,

наше с тобою окно,

дышала свежестью весна,

кругом тихо и темно.

В кустах, где-то

щёлкнул соловей

и снова тишина.

А небо над АЭС озарялось

багрово-жёлтым пламенем,

дым столбом.

И там мой Вася,

мой родной, Вася-Василёк,

любимый мой цветок,

там все друзья-пожарные

ведут войну с огнём.

А город спит обычным сном.

Кому какое дело?

Тишина кругом.

А мне, то как?

Душа моя горит и плачет -

чувствует беду.

Кошмар тревожной ночи -

помнить буду - не забуду.

Что там с моим -

родным и дорогим?..

Что с моим

любимым мужем?

До утра, туда-сюда,

от окна к другому,

казалось, вечность

провела я с горем.

Уже засеребрились облака,

начало светать.

Пора ему домой вернуться.

Давно пора!

Терпенья моего нет!

Сколько можно ждать?

Уже солнышко взошло,

в лицо ударил яркий свет,

а его всё нет и нет.

Уже шесть часов утра!..

пора ехать нам в село!

После трудовой недели

святое дело,

на природе отдохнуть,

родителям помочь

картошку посадить,

на речке порыбачить,

в лес сходить.

Сколько можно ждать?

От бессонницы ночной

нервы все устали.

От напряжения и тяжбы

тело покидают силы.

В больнице твой Василий -

в семь часов люди передали.

Бегом туда, а там людей -

не проехать, не пройти.

Где же мой, Вася-Василёк?..

любимый мой цветок.

Как его найти?

Вокруг санчасти машины -

пожарные, санитарные.

На каждом шагу милиция -

с жезлами в руках.

Медики в беленьких халатах.

"Граждане, отойдите!

Зашкаливают машины",-

не жалея мощности и сил

кричали постовые в рупоры.

В небе чёрный ворон кружил,

людей кусали комары.

Все шумят, кричат,

кто-то тянет медика за халат.

Много женщин одиноких

со слезами на глазах,

Шум и гам у прохожих -

вызывал ужас, страх.

Попасть в больницу Припяти -

народа очень много

и не узнать, и не подойти -

милиция очень строга.

Мне повезло, знакомая медсестра

по больнице города Остра.

Прошу её: "Только посмотреть!..

А вдруг настигла его смерть?"

"Пропустить не могу! -

сказала в халате строго, -

Там больных очень много.

Со всеми с ними плохо.

И с твоим очень плохо".

"Пожалуйста, только на минутку!"

"Ладно. Побежали!"

"Люда! Людочка! Узнай!" -

вдогонку знакомые кричали.

В палате мужа увидала,

под капельницей лежал.

С испугу не узнала.

Чёрный-чёрный -

я думала он в саже.

Отёкший, опухший -

мне поплахело даже.

Жалко и обидно -

весь поседевший,

почерневший -

глаз почти не видно.

"Люди отравились газом!-

медсестра Петрова

повторила снова,-

Больные отравились газом!

Нет выхода иного -

больным надо срочно молока!

Много молока -

желательно парного".

Кстати, о радиации никто -

не сказал и слова.

Я с Таней Кибенок,

её муж в одной палате,

на машине её отца

мы быстренько в село.

От парного молока -

пожарных тошнило и рвало,

как в лихорадке -

знобило и трясло.

В десять часов по Припяти,

как утренний ветерок

пронёсся слух с юга на восток -

от радиации и травм

умер оператор Владимир Шишенок.

У ядерного реактора от мук -

скончался Валера Ходемчук.

Так и не смогли его достать -

остался под завалами

навеки-вечные...один на один...

с ураном и его нуклидами.

Люди, узнав о радиации,

заволновались тревожно-скорбно.

Пошли слухи об эвакуации -

необходимой, срочной.

Из уст в уста шла молва,

возникали споры.

Везде... И здесь и там...

одни и те же разговоры.

"На атомной станции авария!

Всю землю накрыли

рентгены, радиация!"

"В округе всей -

будут тысячи смертей".

От народа страхи, слухи -

утопили все науки.

Я на шестом месяце

беременности была.

Своим здоровьем свою кровинку,

как зеницу ока

берегла... для нас двоих...

жизнь нашему ребёнку.

Муж, Вася - Василёк -

любимый мой цветок,

всегда меня лелеял,

страстно любил, жалел.

Ныне в тяжкую для нас годину,

жертвуя собой,

за нас двоих переживал,

мне совет давал

с болью и тревогой.

"Люся! Моя роднулька!

Уезжай к родителям в Кривушу.

Спасай себя и нашего ребёнка.

Спасай, кровинку нашу".

"Как же так? Нет родной!

Без тебя я не могу.

Тяжело быть одной -

без тебя, мой хороший, я умру".

"Подумай хорошенько -

не спеши!"

"Хорошо. Принесу молока -

потом решим".

Плохи дела, вечером

в больницу не пустили.

Милиция раз и навсегда...

в Припяти, на подступах кругом

перекрыла все дороги,

в зоне не ходили

автобусы и поезда.

Город Припять заполонили -

военные автомобили.

Прошёл слух.

Йодистые препараты -

защита от радиации.

Вмиг йод -

в аптеках города

раскупил народ.

Только военные ходили