Диалоги. Извините, если кого обидел.

— А о Стругацких написано довольно много — мне, кстати, не очень нравится статья Быкова. Он талантливый человек, но напоминает иногда посетителя сада, что понадкусывал все яблоки, да и побежал дальше. Он часто идет на поводу у красоты фразы — иногда это получается хорошо, но чаще неглубоко.

Революционная религиозность до такой степени общее место за последние двести лет, что я и высказываться на эту тему боюсь.

— Скажем, очкариков можно идентифицировать как секту, или, в крайнем случае, организацию — тем они и отличаются от Банева сотоварищи, которые — такие a la старина Хэм одинокие дядьки.

— Я очень аккуратно отношусь к обобщениям.

— Я ж не ставлю себе целью подвести всех под одну гребенку. Мне просто интересна та модель общественного устройства, которая существует в ГЛ — а модель — это так или иначе, но обобщение, тут уж никуда не денешься. Гениальный Свифт тоже ведь обобщал) Я имел в виду обобщения другого рода — обобщения трактователей. Часто поэту, глубоко наплевать «как было на самом деле». Ему нужна красивая фраза, образ. Так и здесь — нужно отделить «похоже на» от «является символом того-то».

— Хорошо, пусть так. То есть мокрецы являются «символом того-то…» Чего? Новой расы? или людей, которые, как Ной, выживут после потопа? всадников Апокалипсиса? Слишком много смысловых напластований…

— Понимаете, это как история с собакой, что бежит по луже в «Сталкере». Есть известный анекдот про девушку, что на какой-то творческой встрече спрашивала у Тарковского: «Наверное, эта ваша собака — символ одиночества человека? Или это символ одиночества в цивилизации? Или это душа зоны?» Тарковский мялся и раздражённо говорил, что это просто собака.

— Да, девушки — это такое дело… Но собака — это, возможно, и впрямь просто собака. А дождь, Апокалипсис, дети-вундеркинды — это разве просто так? Все-таки фильм и роман суть глубоко различные вещи

— Да нет.

— Я о том, что есть вопрос трактовки. Тут есть поле исследователя, который занимается научным знанием и выясняет истину «по-научному». А есть поэт. Увидел что-то, в нём заработала машинка по производству образов — и ну отождествлять Плотника и Моржа со странами Коалиции, а устриц — с иракским народом. Лучше не смешивать два подхода. В любом случае ответ на вопрос типа «… — это…» можно получить у Бориса Стругацкого — он, слава Богу ещё жив, и на интересные вопросы отвечает. Впрочем, может уже и отвечал — я не слежу, а Сеть всё помнит.

— Да, пожалуй, надо переадресовать вопросы Б. Н. Мой-то интерес — научный, разумеется. Был бы он пиитическим, я б и не спрашивал ничего, а сел бы и написал, какой хороший мужик Ван Лихун (впрочем, написал уже) — все-таки поэту вольности простительны. Исследователю, разумеется, нет.

Диалог CMXXIII

— Воннегут отказывался быть фантастом? А где это такое говорит покойный Воннегут? Ссылку в студию, плиз! Воннегут-то, я чаю, не дурак был, чтобы сознаваться в том, в чем не виноват. Да и среди его текстов — чистейшие образчики фантастики, вроде «Сирен Титана».

— Ссылку? Изволь — их есть у меня. Я уверяю, что я нашёл это буквально за две минуты Яндексом, а ты, потратив десять — найдёшь больше: покойный довольно часто высказывался по этому поводу. Причём Воннегут, как ты видишь, просто дистанцируется от названия. Только я тебя всё хотел спросить — что ты, вполне успешный человек, так ратуешь за имидж Корпорации? Имидж может быть в говне (но отдельные её представители — очень хорошие, уважаемые мной, тобой, и другими людьми писатели). Ты же ратуешь именно за Корпорацию. А ты с настойчивостью, достойной лучшего применения, хочешь вручить орден «Фантаст» какому-нибудь писателю — то Гоголю, то Булгакову, то автору «Сказания о Гильгамеше». Причём на полном серьёзе.

Ну ладно, те люди, что вручают ордена «За победительное достоинство в бизнесе» и «Ум, честь и совесть Российского Благотворительства» с этого имеют доход. Но ты-то бросаешься в бой честно и бесплатно. Ну, находятся люди, что очень гордятся званием «Лучший менеджер недели» и «Академик академии Космических Неопознанных явлений». Но мы-то с тобой люди вменяемые — нам люди должны быть интереснее, чем этот немыслимый ярлык, за который ты постоянно вступаешься — и так ужасно нервничаешь, что и я за тебя начинаю тревожиться. Специально для тебя я написал пассаж о том, что через несколько лет произнести «я — фантаст» будет просто неловко. Потому что Корпорация стремительно марширует к космическим паукам, а не к Гоголю. Я ведь не верю, что ты, в бессильной муке, ищешь, к чему бы прицепиться, и радостно скачешь, найдя вместо аргументов описку или опечатку. Это было бы ужасно унизительной картиной.