Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

- Конечно, - хрипло произнес он. – Милая Бетси, ты же знаешь, я никогда бы не расстался с тобой, если бы не …

- Я знаю и потому так беспокоюсь о тебе. Я … - в этот момент она подняла глаза и внезапно осознала, что я здесь. – Миссис Фрейзер, - произнесла она совсем другим тоном, - сходите, пожалуйста, на кухню и принесите поднос с едой губернатору. В библиотеку.

Я присела и вышла. Был ли это шанс, которого я ждала?

Коридоры и лестницы были пусты и освещены лишь маленькими настенными светильниками, в которых, судя по запаху, горел рыбий жир. Кухня с кирпичными стенами, конечно же, находилась в подвале, и мрачная тишина там, где обычно кипела активная деятельность, делала неосвещенную кухонную лестницу спуском в темницу.

На кухне не было света, кроме как от огня в очаге, который еле горел, но все же горел. Трое служанок жались к нему, несмотря на жару. Они испуганно повернулись на звук моих шагов. Казалось, их лица не имели черт, и с исходящим паром котлом за их спинами мне на мгновение показалось, что я вижу трех макбетовских ведьм во время их ужасного предсказания.

- «С двойным упорством и трудом, - произнесла я вежливо, хотя сердце мое забилось сильнее, когда я подошла к ним, - Гори огонь, кипи котел.»[55]

- Упорством и трудом, это точно, - произнес мягкий женский голос и рассмеялся. Подойдя ближе, я поняла, почему в темноте их лица показались мне лишенными черт. Похоже, все они были черными рабами, и бежать им было некуда.

И значит, не смогут доставить мои письма. Но не помешает заручиться их хорошим отношением, и я улыбнулась им.

Они смущенно улыбнулись в ответ, с любопытством глядя на меня. Я не видела их раньше, как и они меня, хотя думаю, они знали, кто я.

- Губернатор отсылает леди? – спросила рабыня, которая смеялась, и взяла с полки поднос в ответ на мою просьбу приготовить что-нибудь для перекуса

- Да, - ответила я. Я знала ценность сплетен, как валюты, и рассказала все, что могла себе позволить, пока они двигались, темные, как тени. Их стремительные руки резали, растягивали, складывали.

Молли, повариха, покачала головой; ее белый чепец в свете от очага казался облаком на закате.

- Плохие времена, плохие времена, - сказала она и прищелкнула языком; другие рабы согласно забормотали. Судя по их поведению, они любили губернатора, но они были рабами, и их судьбы были неразрывно связаны с ним независимо от их чувств.

Пока мы болтали, мне пришло в голову, что, даже если они не могут сбежать, они, по крайней мере, время от времени могут покидать дворец. Кто-то должен был заниматься покупками, поскольку больше никого не осталось. На самом деле так оно и было; Сьюки, которая смеялась, выходила по утрам покупать рыбу и свежие овощи и на мою тактичную просьбу согласилась доставить мои письма в типографию за небольшое вознаграждение. Она сказала, что знает, где это, место с книгами в окне.

Она спрятала бумагу и деньги за пазуху, посмотрела на меня понимающе и подмигнула. Бог знает, о чем она думала, но я подмигнула ей в ответ и, подняв нагруженный поднос, вернулась в пахнущее рыбой царство света.

Я нашла губернатора в одиночестве в библиотеке. Он сжигал бумаги. Он рассеянно кивнул, когда я поставила поднос на стол, но не прикоснулся к еде. Я не знала, что делать и, неловко простояв некоторое время, села на свое обычное место.

Губернатор бросил в огонь последние бумаги и стоял, глядя, как они скручиваются и чернеют. Жара немного спала после захода солнца, но окна были плотно закрыты, и по декоративным стеклам стекали ручейки конденсирующейся влаги. Смахнув такой же конденсат со щек и носа, я встала и распахнула ближайшее ко мне окно, сделав глубокий глоток вечернего воздуха приторно теплого, но свежего и сладкого от растущих в саду жимолости и роз на фоне сырости с дальнего берега.

А также дыма. Снаружи горели костры. Солдаты, охраняющие дворец, жгли сторожевые огни, равномерно расположенные по всему периметру. Что ж, это спасет от москитов … и мы не будем застигнуты врасплох в случае атаки.

Губернатор подошел и встал рядом. Я думала, что он скажет закрыть окно, но он просто стоял и смотрел на лужайку и подъездную дорогу, усыпанную гравием. Луна взошла, и виднелись снятые с лафетов пушки, которые лежали в темноте, как ряд мертвых тел.

Через некоторое время губернатор вернулся к своему столу и, подозвав меня, вручил кипу бумаг для копирования, сортировки и подшивки. Он оставил окно открытым. Думаю, он хотел слышать, если что-нибудь случится.

Я заинтересовалась, где же находился вездесущий Уэбб. Во дворце стояла тишина. Вероятно, миссис Мартин сама закончила упаковку вещей и легла спать.

Мы работали, не обращая внимания на периодический бой часов. Губернатор время от времени вставал с места и сжигал очередную порцию бумаг, брал мои копии, вкладывал их в большие кожаные папки, которые перевязывал лентой и складывал в стол. Он снял парик; его каштановые волосы были короткими, но вьющимися, почти такими же, как у меня после лихорадки. Время от времени он поднимал голову и прислушивался.