Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Когда я пришла в каюту врача, которую губернатор назначил своим офисом, он был уже одет и один.

- Миссис Фрейзер, - он коротко кивнул, не глядя не меня. – Премного благодарен. Примитесь за письма, пожалуйста.

Сам он уже писал. Перья, песок и промокательная бумага были разложены на столе, чернильница открыта. Я взяла перо, лист бумаги и принялась писать под его диктовку с возрастающим любопытством.

Письмо, диктуемое в перерывах между глотками чая и жеванием тоста, адресовалось генералу Хью МакДональду и касалась благополучного прибытия генерала на материк вместе с полковником МакЛеодом. Было подтверждено получение отчета от генерала, и был сделан запрос насчет дальнейшей информации. Упоминалось также о просьбе губернатора о поддержке, о которой я знала, и полученных им заверениях относительно этой поддержки, о которых я не знала.

- Вложение, аккредитив … нет, подождите, - губернатор кинул взгляд в сторону берега, но без особой пользы, так как в каюте не было иллюминатора, и нахмурился. Очевидно, до него дошло, что в свете последних событий аккредитив из канцелярии губернатора имел еще меньше ценности, чем одна из фальшивок миссис Фергюсон.

- Вложение, двадцать шиллингов, - вздохнув, поправил он. – Будьте добры, сделаете точную копию прямо сейчас. Остальное вы можете переписать на досуге. Он толкнул в мою сторону неопрятную стопку заметок, сделанных его неразборчивым почерком.

Потом он встал, потягиваясь со стоном, и поднялся наверх без сомнения для того, чтобы снова взглянуть на форт.

Я сделала копию, посыпала ее песком и отложила в сторону, размышляя, кто же этот МакДональд, и что он здесь делает. Если только майор Макдональд не сменил в последнее время имя и неожиданно не получил повышение по службе, это не мог быть он. Из замечаний губернатора было понятно, что генерал Макдональд и его друг Маклеод путешествовали одни с какой-то специальной миссией.

Я быстро пролистала бумаги в неопрятной куче и не нашла ничего интересного, обычные административные мелочи. Губернатор оставил свой несессер на столе, но он был закрыт. Я подумала вскрыть замок и порыться в его личной корреспонденции, но вокруг слишком много людей, и место было посещаемое.

На борту явно ощущалось нервное напряжение. Раньше я много раз замечала, как чувство опасности передается между людьми в замкнутом пространстве: в отделении неотложной помощи, в вагоне поезда, на корабле. Напряжение без слов передается от одного человека к другому, словно импульс по аксону нейрона к дендритам другого. Я не знала, знал ли кто-нибудь на корабле, кроме меня и губернатора, о передвижениях Джона Эша, но все на «Крузер» осознавали, что приближается что-то опасное.

Нервное предчувствие овладело и мной. Я ерзала, постукивала ногой по полу, пальцы безостановочно двигались по перу, и я не могла сосредоточиться, чтобы начать писать.

Я встала, не имея понятия, что собираюсь делать, и понимая только одно: я задохнусь от беспокойства, если останусь внизу еще какое-то время.

На полке рядом с дверью каюты царил обычный для корабельного борта беспорядок: подсвечник, запас свечей, трутница, сломанная трубка, бутылка, заткнутая комком льна, кусок дерева, из которого кто-то пытался что-то вырезать и бросил. И сундучок.

На «Крузере» не было врача. И врачи, обычно, держат свои принадлежности при себе, если они живы. Этот врачебный сундучок, должно быть, является собственностью корабля.

Я выглянула из дверей; где-то поблизости слышались голоса, но никого не было видно. Я торопливо просмотрела содержимое сундучка, сморщившись от запаха засохшей крови и табака. В нем мало что оставалось, а оставшееся было навалено в беспорядке, покрыто ржавчиной, засохло и представлялось бесполезным. Жестяная банка с синими пилюлями, подписанная просто «Синие пилюли», бутылка без надписи, но с узнаваемым содержимым – слабительное, то есть лауданум. Засохшая губка и липкая ткань, испачканная чем-то желтым. И единственное, что обязательно должно быть в наборе любого хирурга того времени - лезвия.

На трапе послышались шаги и голос губернатора, который с кем-то разговаривал. Не раздумывая о мудрости моего поступка, я схватила небольшой нож для резки сочленений, засунула его в корсет и захлопнула крышку сундучка. Времени, вернуться на свое место, не было, в каюту вошли губернатор с посетителем.

Сердце мое стучало в горле. Я прижала ладони, влажные от пота, к юбке и кивнула вошедшему мужчине, который с открытым ртом смотрел на меня из-за спины губернатора.

- Майор МакДональд, - произнесла я, надеясь, что голос мой не дрожит. – Какая неожиданность!

МакДональд захлопнул рот и вытянулся.

- Миссис Фрейзер, - сказал он, осторожно поклонившись. - Ваш слуга, мэм.

- Вы знакомы? – губернатор, нахмурясь, переводил взгляд между нами.

- Мы встречались, - я вежливо кивнула. Мне пришло в голову, что никому из нас не выгодно, чтобы губернатор знал о нашем тесном знакомстве.