Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Говоря по правде, я его понимала. МакКензи из Леоха были сильными личностями – интересно, каким был дед Джейми со стороны матери, известный красный Джейми – и я раньше замечала некоторое сходство в поведении Джокасты и ее старших братьев.

Колум и Дугал безусловно были верны друг другу, но больше никому. А Джокаста, по существу, была одинока, отделена от семьи, как только вышла замуж в пятнадцать лет. Учитывая, что она женщина, обаяние превалировало в ее характере, но это не значит, что у нее отсутствовало коварство. Так же, как и ревность, я полагаю.

- Ну, очевидно она знала, что Гектор предал ее, и мне интересно: она нарисовала портрет Федры, чтобы объявить всем, что она знала об этом, или это послание только Гектору. Но какое это имеет отношение к теперешней ситуации?

Он покачал головой.

- Не Гектору, - произнес он. – Дункану.

Я уставилась на него, раскрыв рот. Помимо других соображений, Дункан был импотентом. Он сказал об этом Джейми накануне свадьбы с Джокастой. Джейми криво улыбнулся, потянулся ко мне через стол и, надавив большим пальцем под подбородком, мягко закрыл мой рот.

- Я просто подумал, сассенах, но, кажется, мне нужно пойти и поговорить с ним. Ты идешь?

Дункан находился в маленькой комнатке, которую он использовал, как свой личный кабинет, и которая располагалась над конюшнями вместе с комнатами для конюхов и конюшенных мальчишек. Он понуро сидел в кресле, безнадежно глядя на растрепанные пачки бумаг и пыльные гроссбухи, лежащие на всех горизонтальных поверхностях.

Он выглядел отчаянно уставшим и много старше, чем когда я видела его в последний раз во время барбекю с Флорой МакДональд. Его серые волосы стали совсем редкими, и когда он повернулся поприветствовать нас, и солнце осветило его лицо, я увидела шрам от заячьей губы, о которой говорил Роджер, и который раньше не был виден в роскошной заросли его усов.

- Ты ведь спал с девушкой, Дункан? – напрямую спросил Джейми.

- Ну, нет, - пробормотал он. – Мне бы хотелось, конечно … но она спала в гардеробной Джо … - При упоминании имени жены, его лицо вспыхнуло нездоровым бордовым цветом.

- Я имею в виду, ты познал эту женщину в библейском смысле? - продолжил Джейми, проявляя терпение.

- Да, - он сглотнул. - Да, познал.

- Как? – вырвалось у меня.

Краснота в его лице стала такой глубокой, что я испугалась, не случится ли с ним апоплексический удар. Он некоторое время пыхтел, как кит, но потом стал возвращаться к нормальному виду.

- Она кормила меня, - наконец, сказал он, устало проведя рукой по глазам. – Каждый день.

Джокаста вставала поздно и завтракала одна в своей гостиной, где ей прислуживал Улисс. Дункан, всю свою жизнь встававший до рассвета и не ожидавший на завтрак ничего, кроме куска черствого хлеба и замоченной в воде овсянки, теперь находил возле кровати чайник с горячим чаем, кашу на молоке, сдобренную маслом и медом, тосты с маслом и яичницу с беконом.

- Иногда рыба, зажаренная в кляре, хрустящая и вкусная, - добавил он печально.

- Да, без сомнения, это очень соблазнительно, - не без симпатии заметил Джейми. – Голодный мужчина очень уязвим. Но все же …

Дункан был благодарен Федре за ее доброту и, будучи мужчиной, восхищался ее красотой, но чисто эстетически, как добавил он.

- Разумеется, - скептически произнес Джейми. – Что произошло?

Дункан уронил масленку, когда пытался намазать масло на хлеб одной рукой. Федра поспешила собрать с пола осколки и стала тряпками вытирать пол, а затем его грудь.

- Ну, я был в ночной рубашке, - пробормотал он, снова начиная краснеть. – И она … у нее … - его рука неопределенно помахала возле своей груди. Я интерпретировала его жест как то, что ее грудь в такой близости от него выглядела весьма соблазнительно.

- И? – безжалостно продолжал Джейми.

И оказалось, что анатомия Дункана отозвалась на этот факт, как он был вынужден признать с таким стыдом, что мы едва могли его слышать.

- Но я думала, вы не можете … - начала я.

- Да, не могу, - торопливо подтвердил он. – Только ночью во сне. Но не в бодрствующем состоянии. Наверное, было очень рано, и мой член решил, что я еще сплю.

Джейми произвел низкий шотландский звук, выражая сомнение, но с некоторым нетерпением показал Дункану продолжать.

Федра в свою очередь заметила его состояние.

- Она лишь пожалела меня, - честно сказал Дункан. – И она положила свою руку на меня. Такую мягкую, очень мягкую, - повторил он почти неслышно.

Он сидел на кровати и продолжал сидеть в немом изумлении, когда она убрала прочь поднос с завтраком, задрала его ночную рубашку, забралась на кровать, аккуратно подвернув свои юбки вокруг круглых коричневых бедер, и с большой нежностью и мягкостью приветствовала возвращение его мужественности.

- Один раз? – сурово спросил Джейми. – Или вы продолжали?

Дункан прикрыл лицо руками – очень красноречивое признание в данных обстоятельствах.

- Как долго это … э-э … эта связь длилась? – спросила я более мягко.

Два или три месяца. Не каждый день, торопливо добавил он, только иногда. И они были очень осторожны.