Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Ну, один вопрос после шокирующего сообщения мистера Вемисса все же был и не давал мне покоя. Лучше сразу же решить его. Первоначальный рев дождя перешел в обычный барабанный стук. Громко, но разговаривать, по крайней мере, было возможно.

- Лиззи, - она слегка испуганно взглянула на меня, – скажи правду. - Я взяла ее лицо между своих ладоней, глядя в ее голубые глаза. – Это было изнасилование?

Она моргнула с изумленным видом, и это стало достаточно красноречивым отрицанием.

- О, нет, мэм! – горячо воскликнула она. – Вы же не можете думать, что Джо или Кеззи могли сделать такое! – Ее розовые губки задрожали. – Вы думаете, они по очереди держали меня?

- Нет, - сказала я едко, - но думаю, я должна была спросить на всякий случай.

В действительности я не думала так, но Бердсли являлись такой странной смесью цивилизованности и дикости, что было невозможно сказать, что они могут сделать, а что нет.

- Но это были … оба? Так сказал твой отец. Бедный, - добавила я упреком в голосе.

- О, - она опустила свои светлые ресницы, делая вид, что нашла торчащую на юбке нитку. – Хм-м … ну, да. Я чувствую себя ужасно, что так опозорила папу. И мы сделали это не специально …

- Элизабет Вемисс, - произнесла я с некоторым раздражением. – Как мы уже решили, это не изнасилование, а вступить в сексуальную связь с двумя мужчинами нельзя случайно. С одним да, но с двумя. Что касается … - я заколебалась, но вульгарное любопытство победила. – Сразу с двумя?

К моему облегчению она выглядела шокированной.

- О, нет, мэм! Просто … я имею в виду, я не знала … - она замолчала, порозовев.

Я вытащила два стула из-под стола и толкнула один в ее сторону.

- Садись, и расскажи мне все. Мы пока никуда не идем, - добавила я, глядя через полуоткрытую дверь наружу. На дворе почти до колен поднималась серебристая дымка, когда капли дождя отскакивали от травы, и ее свежий запах втекал внутрь кухни.

Лиззи колебалась, но взяла стул. Я видела, она начинала понимать, что ничего не оставалось делать, как объяснять, при условии, что ситуации можно объяснить.

- Ты сказала, хм, что не знала, - подсказала я ей. – Ты имеешь в виду, что думала, что это один из близнецов, но они одурачили тебя?

- Да, - она сделала большой глоток холодного воздуха. – Что-то такое. Это было, когда вы с Самим уехали в Вифавару за козой. Миссис Баг слегла с прострелом, и в доме остались только мы с папой. Но потом он уехал в Вулам за мукой, так что я осталась одна.

- В Вифавару? Это было шесть месяцев назад! А ты беременна четыре месяца … то есть все это время вы … ладно, не обращай внимания. Что случилось тогда?

- Лихорадка, - просто сказала она. – Она вернулась.

Она собирала хворост, когда первый признак малярии, внезапный озноб, накрыл ее. Она тут же бросила хворостины и поспешила домой, но на полпути ее мускулы ослабли, и она упала.

- Я лежала на земле, - рассказывала она, - и чувствовала, как лихорадка подбирается ко мне, словно большой зверь. Она схватила меня своими лапами и погрузила клыки в тело, отчего кровь во мне сначала загорелась, а потом замерзла. Казалось, она вгрызается в мои кости, пытаясь достать костный мозг. – Она передернулась от воспоминания.

Один из Бердсли – она думает, это был Кеззи – нашел ее. Он побежал за своим братом, и вдвоем они занесли ее в дом и уложили в кровать.

- Мои зубы стучали так, что я думала, они сломаются. Но я смогла сказать, чтобы они принесли мазь из чернильных орешков, которую вы сделали.

Они перерыли весь шкаф, но нашли ее, а потом, стянув с нее башмаки и чулки стали втирать мазь в ее руки и ноги.

- Я сказала им, что нужно втирать ее везде, - она покраснела и опустила глаза. – Я … я ничего не соображала от лихорадки, мэм, правда. Но знала, что это нужно сделать.

Я кивнула, понимая ее, и я ее не обвиняла, так как видела эти приступы. Она поступила правильно, поскольку сама себе она помочь не могла.

Испуганные парни сняли с девушки одежду и втирали мазь по всему ее обнаженному телу.

- Я теряла сознание и приходила в себя, - поясняла она, - так что все помню как в тумане. Но помню, что один из них сказал, что измазал рубашку и ее лучше снять, пока совсем не испортил.

- Понятно, - сказала я, - дальше …

А потом она уже ничего не понимала и, выныривая из забытья, видела, что парни все еще были с ней. Они о чем-то говорили, и их руки, не переставая, гладили ее тело. Острый запах мази перекрывал запах дыма от очага и воска горящих свечей.

- Я чувствовала себя под защитой, - сказала она, пытаясь объяснить. – Ничего особенного я не помню, только однажды открыв глаза, я увидела грудь перед моими глазами и черные завитки волос вокруг сосков, и сами соски коричневые и сморщенные, как изюмины. – Она посмотрела на меня круглыми от удивления глазами. – Они у меня даже сейчас стоят перед глазами. Странно, правда?

- Да, - согласилась я, хотя ничего странного не было. При сильной лихорадке, реальность размывается, но ее отдельные фрагменты намертво врезаются в память. – А потом … ?