Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

- Тебе тоже, - она говорила спокойным тоном, но даже сейчас она ощутила эхо тех эмоций. Неверие, гнев, отрицание, а потом внезапное разрушение ее мира, когда она поверила. Чувство пустоты и одиночества … и жгучая ярость от того, что то, во что она верила, оказалось ложью.

- По крайней мере, у тебя не было такого выбора, - сказала она, устраиваясь удобнее. – Не было никого, кто мог бы сказать тебе, кто ты, но не сказал.

- О, ты думаешь, что твои родители должны были рассказать тебе о путешествии во времени? – он саркастически приподнял одну бровь. – Я представляю, записку из твоей школы. «Брианна обладает очень живым воображением, но следовало бы научить ее распознавать ситуации, когда использовать его неуместно».

- Ха, - она отпнула одеяло. – Я ходила в католическую школу. Монахини назвали бы это ложью и тут же бы пресекли мои фантазии. Где моя рубашка? – Она выскользнула из нее во время их возни и хотя все еще была разгорячена, в обнаженном виде почувствовала себя неуютно.

- Вот она, - он вытащил ее рубашку из кучи и отряхнул. – Хотела бы ты? – повторил он вопрос.

- Чтобы они рассказали мне раньше? Да и нет, - неохотно признала она. Взяла рубашку и натянула ее через голову. – То есть я понимаю, почему они не рассказали. Папа никогда не верил в путешествие во времени. А во что он верил … ну, неважно, но он просил маму не говорить мне, что он не мой настоящий отец. Она дала слово, и думаю, она бы не нарушила его.

Насколько ей известно, ее мать нарушила слово только однажды … случайно, но с потрясающим эффектом.

Она провела руками по изношенной ткани и выловила концы шнурков, завязывающих ворот рубашки. Теперь она была одета, но все еще чувствовала себя оголенной. Роджер сидел на матрасе, методично перетряхивая простыни, но его зеленые глаза вопросительно смотрели на нее.

- Все равно это была ложь, - вспыхнула она. – Я имела право знать!

Он медленно кивнул.

- Ммфм, - он принялся разворачивать перекрученную простыню. – Я могу понять, что можно сказать ребенку, что он приемный, или что его отец в тюрьме. Но сказать, что твой отец убил твою мать, когда обнаружил ее трахающейся с почтальоном … Может быть, на него не повлияет, если рассказать ему раньше, но это определенно привлечет внимание его друзей, когда он станет рассказывать им об этом.

Она прикусила губу, чувствуя себя сердитой и настроенной на противоречие. Она не подозревала, что ее эмоции так очевидны, и ей не понравилось это и то, что Роджер может это видеть.

- Ну, да, - она взглянула на кроватку. Джем поменял позу. Теперь он свернулся клубком, как ежик, уткнувшись носом в колени, и над боковой стенкой кроватки виднелась только его круглая попка в ночной рубашке, словно луна, поднимающаяся над горизонтом. – Ты прав. Нужно подождать, пока ребенок не станет достаточно взрослым, чтобы понять, что это секрет, и нельзя говорить о нем людям.

Кожаный шнурок выпал из одеяла, он наклонился подобрать его, и темные волосы упали на его лицо.

- Ты захочешь когда-нибудь сказать Джему, что я не настоящий его отец? – спросил он тихо, не глядя на нее.

- Роджер! – вся ее злость исчезла в потоке паники. – Я не скажу этого и через миллион лет! Даже если подумаю, что это правда, - добавила она торопливо, - а я так не думаю, Роджер, нет! Я уверена, ты его отец, - она села рядом с ним, схватив его за руку. Он улыбнулся немного криво и погладил ее по плечу, но не посмотрел в глаза. Некоторое время подождал, затем отстранился, занявшись своими волосами.

- Хотя из того, что ты говорила, он имеет право знать, кто он.

- Нет … это другое.

Другое и все же нет. Она была зачата без изнасилования, и оба ее родителя - все трое ее родителей - знали, что она дочь Джейми Фрейзера. Без всякого сомнения.

Что касается Джема … она снова взглянула на кроватку, словно надеясь найти какой-либо ключ для определения отцовства. Но он был похож на нее и на ее отца и по цвету волос и по чертам лица. Он был достаточно большим для своего возраста, с длинными ногами и широкими плечами, но такими же были оба мужчины, могущие быть его отцом. И оба, черт бы их побрал, имели зеленые глаза.

- Я не скажу ему, - сказала она твердо. – Никогда, и ты тоже. Ты его отец во всех смыслах этого слова. И ему совсем не нужно знать, что Стивен Боннет вообще существует.

- Но он существует, - указал Роджер. – И он считает, что ребенок от него. Что если однажды они встретятся? Когда Джем подрастет, я имею в виду.

Она не имела привычки креститься в моменты стресса, но сейчас перекрестилась, заставив его рассмеяться.

- Это не смешно, - сказала она, садясь прямо. – Этого не случится. А если случится, если я увижу Стивена Боннета возле моего ребенка, я … я просто буду целиться выше.

- Ты намереваешься дать мальчику хорошую историю для его друзей, да? – он говорил, поддразнивая, и она немного расслабилась, надеясь, что развеяла его опасения насчет того, что она могла сказать Джемми о его родителе.

- Окей, но остальное он должен узнать рано или поздно. Не хочу, чтобы он узнал все случайно.

- Ты узнала не случайно, твоя мать рассказала тебе.