Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

- Знаешь, - сказала я спустя какое-то время. – Я сожалею о многих вещах и людях. Руперт, Муртаг, Дугал … Фрэнк, Мальва. Но, если говорить о себе …- я прочистила горло, наблюдая за собравшимися в углах комнаты тенями. – Я ни о чем не жалею. Ни об одной проклятой вещи.

- Я тоже, mo nighean donn[38], - сказал он, сжав свои теплые пальцы на моей руке. – Я тоже.

Я очнулась от дремы с запахом дыма в ноздрях. Находиться в состоянии благодати хорошо, но думаю, даже Жанна д’Арк испытала приступ малодушия, когда зажгли первую головню в ее костре. Я с бешено бьющимся сердцем резко села и увидела возле окна Джейми.

Было довольно темно, но оранжевые, розовые и золотые полосы освещали небо на западе и касались его лица огненным светом. Его лицо с длинным носом выглядело яростным, глубокие полосы бороздили лицо.

- Люди идут, - сказал он. Его голос звучал спокойно, но здоровой рукой он вцепился в подоконник так, словно хотел вырвать его и вышвырнуть наружу.

Я подошла к нему, торопливо приглаживая волосы. Я все еще могла видеть фигуры под каштанами, хотя они были не более чем силуэты. Они разожгли костер на краю двора, запах которого я и почуяла. Во двор входили еще люди, я была уверена, что узнала среди них приземистую фигуру миссис Баг. В воздухе звучали голоса, но недостаточно громкие, чтобы различить слова.

- Заплети мне волосы, сассенах. Я сам не могу, - он бегло взглянул на сломанный палец.

Я зажгла свечу, и он подвинул к окну стул, чтобы наблюдать за двором, пока я расчесывала его волосы и заплетала их в тугую толстую косу, которую связала на затылке черной лентой.

Я знала, что у него двоякая причина: не только появиться перед людьми аккуратным и выглядящим, как джентльмен, но и быть готовым к драке. Я меньше всего беспокоилась о том, что меня могут схватить за волосы, пока я пытаюсь разрубить кого-то мечом, но, если это будет моим последним появлением, как хозяйки Риджа, я не хотела бы выглядеть неопрятной.

Расчесывая свои волосы, я услышала, как он что-то пробормотал. Я развернулась к нему на стуле.

- Пришел Хирам, - проинформировал он меня. – Я слышу его голос. Это хорошо.

- Как скажешь, - с сомнением произнесла я, вспомнив обличения Хирама Кромби во время службы на прошлой неделе, слегка замаскированные высказывания, нацеленные на нас с Джейми. Роджер не рассказал мне об этом; рассказала Эми МакКолум.

Джейми повернул ко мне голову и улыбнулся с выражением необычайной нежности.

- Ты очень красивая, сассенах, - произнес он, словно поражаясь. – И да, это хорошо. Что бы он ни думал, он не одобрит наше повешение или поджог дома, чтобы выкурить нас.

Снаружи слышалось все больше голосов; толпа быстро росла.

- Мистер Фрейзер!

Он глубоко вдохнул, взял свечу со стола и открыл ставню, держа свечу так, чтобы было видно его лицо.

Темнота была практически полная, но некоторые люди держали факелы. Я с тревогой подумала о толпе, пришедшей сжечь монстра Франкенштейна, но, по крайней мере, я могла различать лица. Здесь толпилось около тридцати человек, из них немало женщин, не считая Брауна и его бандитов. Хирам Кромби действительно стоял рядом с Брауном и выглядел, как персонаж из ветхого завета.

- Мы требуем, чтобы вы спустились, мистер Фрейзер, - крикнул он. – И ваша жена, пожалуйста.

Я увидела испуганную миссис Баг, по пухлым щекам женщины текли слезы. Потом Джейми закрыл ставни и протянул мне руку.

Джейми взял с собой дирк и меч и не сменил одежду. Он стоял на крыльце в крови и синяках, бросая вызов врагам.

- Вы заберете мою жену только через мой труп, - сказал он, поднимая голос, который разнесся по всей поляне. Я боялась, что они так и сделают. Он был прав в том, что Хирам не одобрял линчевание, но было ясно, что толпа настроена против нас.

- Нельзя позволить ведьме жить! – крикнул кто-то позади толпы. В воздухе просвистел камень и ударился о стену, как выстрел. Он ударился не более чем в футе от моей головы, и я моргнула, тут же пожалев об этом.

Сердитый ропот поднялся, еще когда Джейми открыл дверь, а после выкрика они осмелели. Раздались крики «Убийцы!» и «Бездушные!», и еще оскорбления на гэльском, которые я не пыталась понять.

- Если не она сделала это, breugaire[39], кто сделал? – прокричал кто-то. Слово значило «лжец».

Мужчина, которому Джейми порезал лицо, стоял впереди толпы. Рана зияла открытым зевом, а лицо представляло собой маску из засохшей крови.

- Это не она, это он! – заорал он, указывая на Джейми. - Fear-siùrsachd[40]! – Слово означало «блудник».

Последовал отвратительный гул согласия, и я увидел, как Джейми переместил свой вес и положил руку на рукоятку меча, готовый выхватить его, если они нападут.

- Тихо! – голос Хирама был довольно пронзительным, но громким. – Тихо, я сказал! – Он оттолкнул Брауна и взошел на ступеньки. Ступив на крыльцо, он с отвращением посмотрел на меня и повернулся к толпе.

- Правосудия! – заорал один из людей Брауна, прежде чем он заговорил. – Мы требуем правосудия!

- Да, мы требуем! – закричал Хирам в ответ. – И мы получим его, за бедную изнасилованную девушку и ее не рожденного ребенка!