Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

- Меня заставили встать и спросили мое имя. Я сказал, судья немного пошептался со своим помощником, а потом сказал: «Виноват. Пожизненное заключение. Заковать его в кандалы.» Меня вывели во двор, где кузнец заковал на мне кандалы. На следующий день мы пошли в Ардсмуир.

- Они заставили тебя идти пешком? Из Инвернесса?

- Я не особо торопился, сассенах.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить желудок.

- Понятно. Что ж … но разве убийство, - я еле смогла выговорить это слово, не запнувшись, - не должно рассматриваться судом присяжных?

- Должно, и я буду настаивать на этом, если дело зайдет так далеко. Хотя мистер Браун уверен в этом. Он рассказывает всем внизу, какие мы развратные чудовища. Что не очень хорошо, учитывая обстоятельства, - грустно добавил он.

Я сжала губы, чтобы не ответить резко. Я знала, что он знал, что у меня не было выбора, и он знал, что я знала, что он ничем с Мальвой не занимался, но я не могла не обвинять нас обоих за отчаянное положение, в котором мы оказались. За то, что случилось потом, и за саму смерть Мальвы. Господь знает, я отдала бы многое, чтобы она осталась живой.

Он был прав насчет Брауна. Замерзшая и мокрая, я мало обращала внимания на шум снизу, но я могла слышать голос Брауна, эхом отражающийся в дымоходе, и из случайно уловленных слов было понятно, что он делал именно то, что сказал Джейми – чернил наши образы, показывая, что он и его Комитет безопасности взяли на себя неблагородную, но необходимую работу по задержанию нас и преданию правосудию. И между делом аккуратно подготавливал потенциальных присяжных, стараясь, чтобы история распространилась повсеместно со всеми скандальными подробностями.

- Можно что-либо с этим сделать? – спросила я, прослушав столько абсурда, сколько смогла вынести.

Он кивнул и вытащил чистую рубашку из седельного мешка.

- Спуститься вниз на ужин и как можно меньше походить на убийц, a nighean[43].

- Хорошо, - вздохнула я и вытащила чепец с лентами, который взяла с собой.

Это не должно было стать для меня неожиданностью. Я прожила достаточно долго, чтобы заиметь вполне циничный взгляд на человеческую натуру и знать, как грубо проявляется общественное мнение. И все же я испытала шок, когда первый камень ударил меня в бедро.

Мы были на некотором расстоянии к югу от Хилсборо. Погода оставалась дождливой, дороги грязными, а путешествие трудным. Думаю, Ричард Браун был бы рад передать нас шерифу графства Роуэн, если бы он был. Но ему сообщили, что офис шерифа пуст, его последний обитатель однажды ночью срочно отбыл, и с тех пор не нашлось желающих заменить его.

Как я поняла, вопрос в политике. Последний шериф стоял за независимость, тогда как большинство населения округа были стойкими лоялистами. Я не знала, какие события спровоцировали бегство шерифа, но таверны и гостиницы близ Хилсборо гудели, как осиные гнезда.

Окружной суд прекратил свои заседания за несколько месяцев до этого; судьи посчитали небезопасным проводить их в такой неспокойной обстановке. Единственный судья, которого Браун обнаружил, разделял это мнение и отказался взять наше дело, сообщив ему, что слишком дорожит своей жизнью, чтобы участвовать даже в немного смутном деле.

- Но это не имеет никакого отношения к политике! – прокричал ему Браун в отчаяние. – Это убийство, ради бога … ужасное убийство!

- Все является политикой в наши дни, сэр, - грустно заявил мировой судья, Харви Микельграсс. – Я не отважусь выступить даже в деле о пьянстве или хулиганстве из-за опасений, что мой дом разрушат, а жену оставят вдовой. Шериф пытался продать свою должность, но желающих не нашлось. Нет, сэр … вам следует поехать еще куда-нибудь.

Браун ни за что не повез бы нас в Кросс-Крик или Кэмпбелтон, где было сильно влияние Джокасты Камерон и ее хорошего друга Фаркарда Кэмпбелла. И потому мы направились на юг в Уилмингтон.

Люди Брауна были обескуражены. Они ожидали простого линчевания, сжигания дома и, вероятно, немного грабежа, а не долгой утомительной поездки с места на место. Их дух упал еще ниже, когда Эзра, согнувшийся в седле от сильной лихорадки, внезапно упал на землю и умер.

Я не стала просить осмотреть его тело, да мне бы и не позволили, но полагала, судя по его затуманенному взгляду, что он потерял сознание, упал и сломал шею.

Из-за этого происшествия многие мужчины бросали на меня взгляды, полные страха, и их энтузиазм значительно уменьшился.

Ричарда Брауна это не остановило; Я была уверена, что он давно пристрелил бы нас, если бы не Том Кристи, тихий и серый, как утренний туман на дорогах. Он говорил мало и только в случае крайней необходимости. Я бы решила, что он движется механически в оцепенелом тумане горя, если бы однажды вечером, когда мы разбили лагерь у дороги, не увидела его глаза, устремленные на меня с выражением такой неприкрытой боли в них, что я поспешно отвел взгляд, только чтобы увидеть, как Джейми сидит рядом со мной и очень задумчиво смотрит на Тома Кристи. Однако по большей части лицо его оставалось бесстрастным, что было видно из-под полей его кожаной шляпы.