Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Я пожала плечами и принялась вытаскивать комок мокрого белья из грязной пены с помощью пятифутовой палки, настолько отполированной от работы, что мои руки скользили по ней.

Мы выстирали, выполоскали и отжали белье, потом развесили его сушиться, и, усевшись в коротенькой тени от дома, пили теплую воду из медного ковша, передавая его друг другу. Миссис Толливер, несмотря на свое высокое социальное положение, тоже плюхнулась рядом.

Я повернулась к ней, чтобы предложить ковш с водой, и увидела, как глаза ее закатились. Она не упала на землю, а скорее стекла, образовав кучку из влажной клетчатой ткани.

- Она умерла? – с интересом спросила Сэйди Фергюсон и осмотрелась вокруг, очевидно оценивая шансы на побег.

- Нет. Сильное похмелье, ухудшенное легким солнечным ударом.

Я нащупала ее пульс, который был легким и частым, но устойчивым. Сама я тоже рассматривала возможность оставить миссис Толливер, подвергнув ее риску задохнуться в собственной рвоте, и сбежать пусть даже босиком и в одной рубашке. Однако меня опередили; за углом дома послышались мужские голоса.

Двое мужчин, одного из которых, констебля, я видела мельком, когда меня привезли в тюрьму, а второй джентльмен плотного телосложения лет сорока, хорошо одетый с серебряными пуговицами на сюртуке, был мне не знаком. Этот джентльмен нахмурился, глядя на происходящее перед ним.

- Это заключенные? – спросил он с отвращением.

- Да, сэр, - ответил констебль. – По крайней мере, эти двое в рубашках. Третья – жена шерифа.

Ноздри Серебряных пуговиц сжались при этом сообщении, потом раздулись.

- Кто из них акушерка?

- Видимо, вам нужна я, - сказала я, выпрямляясь и пытаясь выглядеть достойно. – Я миссис Фрейзер.

- Вы? – произнес он тоном, указывающим, что я могла с таким же успехом назвать себе королевой Шарлоттой.

Он пренебрежительно осмотрел меня с головы до ног, покачал головой и повернулся к вспотевшему констеблю.

- В чем ее обвиняют?

Констебль, довольно невзрачный молодой человек, поджал губы, с сомнением переводя взгляд между нами.

- Ну-у, одна из них фальшивомонетчица, а другая - убийца. Но кто именно …

- Я убийца, - храбро призналась Сэйди и добавила, проявляя ко мне лояльность. – Она очень хорошая акушерка!

Я с удивлением взглянула на нее, но она слегка качнула головой и поджала губы, показывая мне молчать.

- Ага, хм-м. Ладно. У вас есть платье … мадам? – на мой кивок, он коротко приказал. – Оденьтесь, - повернулся к констеблю, вытащил большой шелковый платок из кармана и вытер свое широкое розовое лицо. – Я забираю ее. Скажите мистеру Толливеру.

- Да, сэр, - заверил его констебль и поклонился. Потом он посмотрел на бесчувственное тело миссис Толливер и повернулся к Сэйди.

- Эй, вы, заведите ее внутрь и позаботьтесь о ней. Быстро!

- Слушаюсь, сэр, - сказала она и поправила на носу залитые потом очки. – Прямо сейчас, сэр!

У меня не было возможности поговорить с Сэйди; времени едва хватило, чтобы натянуть поношенное платье и схватить свой мешочек, прежде чем меня препроводили в экипаж, сейчас потрепанный, но когда-то довольно хороший.

- Будьте добры, скажите, кто вы и куда меня везете? – спросила я, когда мы проехали две или три пересекающихся улицы. Мой спутник смотрел в окно с рассеянным видом и хмурился.

Мой вопрос пробудил его. Он моргнул и, казалось, только сейчас понял, что я на самом деле не являюсь неодушевленным предметом.

- О, прошу прощения, мадам. Мы едем во дворец губернатора. У вас есть чепец?

- Нет.

Он поморщился, словно ничего другого не ожидал, и снова углубился в свои мысли.

Строительство дворца было закончено. Его начал строить предыдущий губернатор Уильям Трайон, но его перевели в Нью-Йорк, когда здание еще не было достроено. Теперь огромное кирпичное здание с его изящными крыльями было завершено, даже подъездную дорогу окружали лужайки и клумбы, хотя величественные деревья, которые со временем будут окружать его, сейчас были лишь саженцами. Карета подъехала ко дворцу, но мы, конечно, не вошли через внушительный парадный вход, а обошли здание и спустились вниз по лестнице к помещениям для слуг в подвале.

Здесь меня втолкнули в комнату для прислуги, вручили гребень, тазик с кувшином и заимствованный у кого-то чепец и попросили, как можно скорее сделать себя менее похожей на неряху.

Мой провожающий, мистер Уэбб, как я узнала из почтительного приветствия повара, с очевидным нетерпением ждал, пока я умоюсь, потом схватил меня за руку и потянул наверх. Мы поднялись по узкой лестнице для слуг на второй этаж, где нас ждала очень молодая и напуганная служанка.

- О, наконец-то, сэр! – она сделала реверанс мистеру Уэббу, бросив на меня любопытный взгляд. – Это акушерка?

- Да. Миссис Фрейзер … Дилман, - он кивнул на девушку, называя ее только по имени, как принято в Англии для домашних слуг. Она сделала мне реверанс и указала на приоткрытую дверь.