Диана Гэблдон. Дыхание снега и пепла, т.2

Большая комната была изящно обставлена кроватью с балдахином, комодом из орехового дерева, шкафом и креслом, хотя вид элегантной утонченности был несколько испорчен кучей белья для починки, перевернутой корзиной для шитья с рассыпавшимися нитками и корзиной детских игрушек. На кровати возвышался большой холм, который, скорее всего, принадлежал миссис Мартин, жене губернатора.

Это подтвердилось, когда Дилман снова сделала реверанс, пробормотав ей мое имя. Женщина была круглой, очень круглой, учитывая ее глубокую беременность, с маленьким острым носиком и с привычкой близоруко щуриться, чем напоминала мне миссис Тигги-Винкль из сказки Беатрикс Поттер[53]. Хотя с точки зрения характера это было не совсем так.

- Кто это, черт побери? – спросила она, высунув из-под одеяла голову, покрытую чепцом.

- Акушерка, мэм, - девушка снова присела. – Вы хорошо спали, мэм?

- Конечно, нет, - сердито ответила миссис Мартин. – Этот чудовищный ребенок всю меня испинал, меня всю ночь рвало, простыни стали мокрыми от пота, и меня трясло. Мне сказали, что в округе нет акушерки, - она кинула на меня кислый взгляд. – Где вы нашли эту особу? В местной тюрьме?

- На самом деле, да, - сказала я, снимая свой мешок с плеча. – Какой у вас срок, как давно болеете, и когда последний раз вы опорожняли кишечник?

Она стала выглядеть более заинтересованной и отослала жестом Дилман прочь.

- Как, она сказала, ваше имя?

- Фрейзер. Вы испытываете какие-либо симптомы преждевременных родов? Спазмы? Кровотечение? Периодическая боль в спине?

Она искоса взглянула на меня, но начала отвечать на вопросы. Из ее ответов я со временем смогла диагностировать острый случай пищевого отравления, вероятно вызванный вчерашним устричным пирогом, который она съела накануне вместе с довольно большим количеством другой еды в приступе обжорства, вызванным беременностью.

- У меня не лихорадка? - она убрала язык, который позволила мне осмотреть, и нахмурилась.

- Нет. По крайней мере, пока, - честность заставила меня добавить уточнение. Не удивительно, что она так думала. Во время осмотра я узнала, что в городе и во дворце свирепствует особо заразная лихорадка. Секретарь губернатора умер от нее два дня назад, а Дилман – единственная горничная, которая еще была на ногах.

Я помогла ей выбраться из кровати и усадила в кресло, где она расплылась, как раздавленный торт с кремом. В комнате было жарко и душно, и я открыла окно в надежде на ветерок.

- Боже, миссис Фрейзер, вы хотите убить меня? – она прижала к животу покрывало и сгорбилось, словно я впустила в окно вьюгу.

- Нет.

- Но зараза! – она с возмущением махнула в сторону окна. Действительно, москиты опасны, как переносчики малярии, но до захода солнца, когда они вылетают, оставалось еще несколько часов.

- Мы закроем его немного погодя. Сейчас вам нужен воздух. И что-нибудь легкое. Как насчет тоста, как вы думаете?

Она думала, трогая уголок рта кончиком языка.

- Наверное, - решила она. – И чашку чая. Дилман!

Дилман отправилась за тостом и чаем. Как давно я пила настоящий чай, подумала я и решила собрать полную медицинскую историю.

Сколько было прежних беременностей? Шесть. Я заметила, как тень промелькнула на ее лице, и она непроизвольно взглянула на деревянную игрушку возле камина.

- Ваши дети во дворце? – спросила я. Я не слышала ни звука, свидетельствующего о наличии детей. Каким бы большим ни был дворец, трудно спрятать шестерых детей.

- Нет, - ответила она, вздохнув. – Мы отправили девочек к моей сестре в Нью-Джерси несколько недель назад.

Еще несколько вопросов, и принесли тост и чай. Я оставила ее кушать, а сама принялась перетрясать влажные помятые простыни.

- Это правда? – внезапно спросила миссис Мартин.

- Что правда?

- Говорят, ты убила беременную любовницу своего мужа и вырезала ребенка из ее чрева. Правда?

Я приложила ладонь ко лбу и нажала, закрыв глаза. Как, черт побери, до нее дошли эти слухи? Когда я решила, что могу говорить, я опустила руку и открыла глаза.

- Она не была его любовницей, и я не убивала ее. Что до остального, то да, я сделала это.

Она с открытым ртом уставилась на меня, потом закрыла рот и скрестила руки на животе.

- Доверить Джорджу Уэббу найти мне акушерку! – воскликнула она и, к моему удивлению, рассмеялась. - Он не знает, не так ли?

- Полагаю, нет, - очень сухо произнесла я. – Я не говорила. Кто сказал вам?

- О, вы знамениты, миссис Фрейзер, - заверила она меня. – О вас говорят все. У Джорджа нет времени для сплетен, но даже он должен был слышать. Хотя у него нет памяти на имена в отличие от меня.

На ее лицо стали возвращаться краски. Она откусила еще кусочек тоста, прожевала и осторожно проглотила.

- Хотя я не была уверена, что это вы, - признала она. – Пока не спросила вас. – Она закрыла глаза, с сомнением поморщилась, но очевидно тост достиг желудка, так как она открыла глаза и продолжила жевать.

- И теперь поскольку вы знаете … – деликатно вопросила я.

- Я не знаю. Я никогда прежде не видела женщин-убийц, - она проглотила последний кусок и облизала пальцы, прежде чем вытереть их платком.

- Я не убийца, - сказала я.