Дьявол в ее постели

Приняв такое решение, оставшиеся Рыжие проказницы направились к замку.

Им предстояли кое-какие секретные приготовления.

Глава 15

Сперва Франческа заметила повязку на глазах у дворецкого, и лишь затем его полную наготу.

Она застыла на пороге, охваченная изумлением.

– Я…

В этот миг она совершенно забыла, зачем пришла. Да что там – собственное имя позабыла!

– Добро пожаловать, графиня. Прошу вас.

Величественно, как типичный дворецкий из хорошего дома, он распахнул перед Франческой дверь и широким жестом пригласил ее внутрь, в особняк Кенуэя.

Франческа судорожно сглотнула и, подобрав край длинной алой мантии, переступила порог.

Трудно сказать, что смущало ее сильнее: повязка на глазах у дворецкого, то, что этот полноватый, хоть и атлетически сложенный мужчина не первой молодости встретил ее совершенно голым, собственный наряд цвета крови дьявола или изящная, расписанная вручную фарфоровая маска в виде лисьей морды.

Франческа переступила порог и замерла, впитывая изобилие диковинок вокруг себя. Путешествуя по ночному Лондону согласно указаниям в приглашении, она не представляла, чего ожидать. Другие гости, направлявшиеся туда же, по дороге ей не встретились. Ясно было только одно – впереди ее ждет далеко не обычный вечерний прием: для такого уже поздновато.

Быть может, ночной маскарад?

На пригласительной открытке над картой с изображением маршрута стояло лишь одно слово, выведенное изящным каллиграфическим почерком: «СЛУЖЕНИЕ».

По прибытии мужчина в черном плаще впустил ее в ворота и провел в шатер, затянутый темной материей. Здесь, на жутковатого вида манекене, Франческа нашла приготовленный для нее костюм. Переоделась в импровизированной гардеробной, оставила здесь собственную одежду и вышла в сияющей багрово-алой мантии с длинным шлейфом. Голову покрывал алый капюшон, под ним сверкал венец с драгоценными камнями, которым гордилась бы и королева Елизавета; все вместе создавало идеальное обрамление для лисьей маски.

Идя к особняку по широкой пустой аллее, в шелковой мантии на голое тело и в маске, Франческа чувствовала себя на редкость глупо. Девчонкой она, наверное, пришла бы в восторг; но женщина почти тридцати лет от роду не могла и вообразить, что последует за предложением надеть маску лисы. Не могла или, скорее, не хотела. Но полоска света, падающая из приоткрытых дверей особняка, звала ее вперед, словно пресловутый свет в конце тоннеля.

Что ждет впереди? Чего страшиться? На что надеяться?

– Миледи, – раздался у плеча вежливый голос дворецкого, – добро пожаловать! Баркли и Смит подадут вам аперитив и все, что пожелаете.

У Франчески пересохло в горле. Баркли и Смит были, как видно, двое стражей, охранявшие вход в бальный зал. И на них не было ничего, кроме повязок на глазах; однако они были явно моложе дворецкого и в куда лучшей физической форме.

Пожалуй, к утру у нее шея заболит от усилий не смотреть вниз.

Подальше от Баркли и Смита, в зале, виднелись еще несколько фигур в таких же багровых мантиях, как у нее. Газовые лампы не горели, и гостей освещал лишь тусклый свет свечей.

Гости казались привидениями. Призраками в багровых тонах, что бесшумно скользили по темному паркету в развевающихся алых одеяниях, словно сгустки крови, озаренные луной.

Живописная картина… только уж очень пугающая.

– Вы не объявите о моем приходе? – повернулась она к дворецкому.

Тот покачал головой.

– Женщина вашего положения в представлениях не нуждается. – Дворецкий склонился в глубоком поклоне, а затем снова сделал пригласительный жест. – Наслаждайтесь, миледи, и позвольте мне первому сказать, что мы счастливы вновь видеть в Совете отпрыска рода Кавендиш.

Кровь в жилах Франчески похолодела, словно обратилась в лед, все тело покрылось гусиной кожей.

Не в силах ответить благодарностью, она лишь наклонила голову и поспешно отвела глаза, когда дворецкий поспешил прочь, открыв ее взору такой волосатый зад, к какому она определенно не была готова.

Приблизившись к сводчатым дверям, Франческа обнаружила, что Баркли и Смит здесь не единственные… лакеи?.. – выполняющие свои обязанности в таком наряде. Точнее, без наряда вовсе.

Остальные стояли у стен, через равные промежутки. Неподвижные, как статуи, они держали в руках подносы: одни с напитками в бокалах, другие с закусками.

Вокруг сновали несколько женщин: подносили и расставляли на подносах новую еду и напитки, следили за тем, чтобы с мужчин не сползали повязки. Молча принимали у гостей пустые тарелки и бокалы, жестами и ласково-вопросительными взглядами предлагали им салфетки или новые угощения.

Женщины также были совершенно обнажены, но с одним важным отличием.

Вместо повязок на глазах – кляпы во рту.

Пряча руки в просторных рукавах мантии, Франческа сжала кулаки, так что ногти впились в ладони.

Она спрашивала себя, почему к костюму, скрывающему человека почти целиком, не прилагаются перчатки. Но теперь поняла. Перчатки помешали бы тактильным ощущениям.