Дикая игра. Моя мать, ее любовник и я…

Когда мой развод с Джеком был оформлен окончательно, я принялась наверстывать упущенное время. Отдав всю юность и бо́льшую часть молодости фиксации на любовных перипетиях матери, я сосредоточилась на собственных желаниях, и это вызывало во мне душевный трепет. Наконец-то жила той жизнью, которой хотела, и чувствовала, что в этой игре все козыри в моих руках. Журнал, зачатый и родившийся в моей крохотной квартирке, теперь обзавелся солнечным офисным помещением, постоянным штатом из четырех человек и солидным тиражом. Он не только давал старт карьерам начинающим писателям, но и получил множество наград, в том числе национальную журнальную премию National Magazine Award за лучшую беллетристику в 2001 году. Я переехала в большую и светлую квартиру с одной спальней в Лондон-Террас, комплексе жилых зданий, где селились в основном люди искусства и жила Кира.

Намного более опытная в отношениях с противоположным полом, Кира воспринимала рассказы о моей любовной и социальной жизни с доброй долей юмора. Я не слишком заморачивалась последствиями, и неудачные свидания развлекали меня не меньше, чем удачные, поскольку они давали пищу нашим разговорам, затягивавшимся допоздна. У меня порой случались отношения, одни недолгие, другие чуть более длительные – непризнанный ученый, бесчестный актер, творческий менеджер со вспыльчивым нравом, – и все как на подбор нездоровые. Меня тянуло к мужчинам, которые, как и я, выросли в дисфункциональных семьях и сторонились обязательств.

Потом в 2002 году я отправилась на свидание вслепую с мужчиной по имени Ник Кин. К тому времени у меня за плечами было уже немало таких свиданий, поэтому на многое я не рассчитывала. Ник заботливо выбрал место, удобное для меня: бар прямо через улицу от моего офиса. Если бы он оказался женатым, алкоголиком, самовлюбленным типом или всем вышеперечисленным сразу, я могла бы с легкостью соврать, что меня ждут на рабочем месте, и ускользнуть обратно в офис.

Но Ник не был ни тем, ни другим, ни третьим. Сорок один год против моих тридцати шести; умный, привлекательный. И мы легко завязали разговор, обмениваясь историями из семейной и профессиональной жизни. Ник вырос в городке Кингстон, расположенном в двух часах езды от Нью-Йорка вверх по течению Гудзона. Он воспитывался в католической семье, обожал своих родителей и хорошо ладил с пятью братьями и сестрами. У нас было шокирующе мало общего.

– Наверное, ты могла бы назвать мое детство скучным, – сказал он.

С тем же успехом Ник мог вырасти и в монтанской глуши без электричества – настолько чужда мне была его стабильная жизнь. Он рассказывал истории о семейных отпусках, когда восемь детей – старшие Кины разрешали своим отпрыскам брать с собой друзей – втискивались в один «универсал» и ехали во Флориду, до которой, на минуточку, больше двадцати часов пути. И вспоминал он об этом так, словно ничего лучше быть не может. Детство Ника казалось настолько здоровым, что я не могла придумать к нему ни одного вопроса. Было ясно, что мы никак не пара. Ник был по профессии финансистом, ходил в костюме с галстуком. Я уже представляла, что будет происходить этим вечером: пара коктейлей, легкий разговор, быстрый поцелуй в щеку и прощай навсегда. Мне не терпелось позвонить Кире; она оценит эту историю.

При всем при том в Нике не было ничего сомнительного. Я получала удовольствие от нашего разговора и не особенно спешила уйти. К тому же чем больше я думала о его истории, тем меньше мне в нее верилось. Да есть ли на свете хоть один человек, который может похвастаться абсолютно счастливым детством? В моем уме сформировалась задача. Я дам себе час на то, чтобы расколоть своего кавалера и вызнать его темные тайны. Я улыбнулась Нику, изучая его. У него было доброе лицо, темные волосы, серебрившиеся сединой виски, улыбчивый рот и доверчивые темные глаза, которые искрились, когда он смеялся.

Чувствуя мой скептицизм, он сказал:

– Зато я ухитрился вляпаться в колоссально несчастливый брак, если что.

Но даже у этого ужасного брака была своя светлая сторона: двое замечательных мальчишек, девяти и двенадцати лет. Однако Ник даже не догадывался, что существование этих мальчиков вколотило еще один гвоздь в гроб нашего возможного будущего – и совсем не по тем причинам, о каких вы могли бы подумать. В детстве я знакомилась с женщинами, с которыми встречался мой отец, и все они были великолепны. Но я неизменно привязывалась к ним сильнее, чем он, и, когда эти женщины исчезали с горизонта, я была безутешна. У меня и в мыслях не было поступать так с детьми другого человека.

Когда выделенный на расследование час истек, я так и не смогла ничего накопать. Перерыла все, что могла, а осталась с пустыми руками – ни тебе сокровищ, ни трупов. Все наше свидание целиком оставило у меня до странности приятное впечатление. Ник был теплым и милым – и, насколько я поняла, уже без ума от меня.

Как жаль, что я больше никогда его не увижу!