Читаем Дионис преследуемый полностью

«В самом деле, богом «страстей» и «печальных празднеств» является по преимуществу Дионис. Но это представление не было ли позднейшей и второстепенной чертой в древнем облике бога упоений и избытка, плясок и масок, вдохновенных восторгов и чувственного самозабвения? Не был ли страждущий, гибнущий, воскресающий Дионис богом отдельных сект, как секта орфическая, отдельных мистических культов, или же отдельных местностей, как Фригия и прилегающие земли Малой Азии, или отдельных народностей, как загадочная народность фракийская, научившая эллинов (как доселе подозревают исследователи) своей варварской вере, заразившая их своим мрачным неистовством, преображенным светлою силой эллинского гения в жизнерадостный, жизнью упоенный, жизнь благословляющий и славящий вакхизм? Не была ли идея страдания в вакхической религии явлением сравнительно поздней поры и уже симптомом упадка? Или таковы были греки с своего исторического детства? Или изначала они не только славили жизнь? Или они боготворили страдание? Или в своем первобытном синтезе жизни они уже находили страдание? Можно ли говорить о религии страдающего бога как о факте общегреческом и изначально греческом? Можно ли говорить о религии Диониса как о религии страдающего бога? Можно ли говорить, в дальнейшей связи, о трагедии как об искусстве страдающего бога, о художественном завершении религиозной идеи божественного страдания?»161

Идею страдания в первоначальном культе Диониса бескомпромиссно отвергает Виламовиц-Меллендорфф, изначально отвергал ее и Ницше, и лишь на завершающем этапе своего философского экзистирования он называет себя «распятым Дионисом», сближая бога мистерий с Христом. Если Дионис страдающий бог, то страдание его не титанично, ибо Титаны испытывают безмерное страдание от того, что несут на себе то тяжкое бремя (возвратное движение, вечная незавершенность, камень Сизифа), для коего не предназначены ни боги, ни герои, в то время как Дионис страдает «от избытка жизненных сил, от столкновения радости и печали» (Вестбрук). Титанам же чужда всякая радость.

Но древность знала не одного Диониса: Лосев сообщает, что у Филодема можно найти трех Дионисов, у Лида и Цицерона — четырех, у Диодора их пять. Нонн Панополитанский, автор эпоса «Деяния Диониса» различает трех Дионисов:

- Дионис-Загрей, сын Персефоны (Zaypetig букв. с греч. «великий охотник», «великий ловчий»). Первое упоминание о его убийстве титанами относится к VI в. до н. э., его можно найти у Ономакрита. Это бог превращений, чьим учеником и был Ницше (пытаясь ввести титанов в заблуждение, Дионис превращается в молодого Зевса, в «дождевого» старика Кроноса, во льва, в коня, в рогатого дракона, в тигра, в быка). В эпосе Нонна после растерзания Диониса следует мировой пожар или мировой потоп.

- Дионис, сын Зевса и Семелы, дочери фиванского царя Кадма. В соответствии с легендой, Зевс являлся к своей возлюбленной под покровом ночи, и она никогда не видела его истинного облика, но, поддавшись на уговоры хитрой и ревнивой богини Геры, Семела попросила Зевса прийти к ней во всем своем божественном величии. Когда бог предстал перед женщиной в блеске своих молний, она пала бездыханной, отдав свою жизнь огненному могуществу олимпийского владыки. Зевс успел выхватить из лона возлюбленной шестимесячного Диониса и зашить его себе в бедро.

Как пишет Гельдерлин:

Поэты говорят, она пожелала увидеть бога,

И молния сокрушила дом Семелы,

И, пораженная божеством, родила

В грозе и буре великого Вакха162.

Позже Семела была спасена Дионисом из царства мертвых и вознесена на Олимп как богиня. Следует обратить внимание на то, что младенца стал донашивать отец. В «Вакханках» Еврипида Зевс обращается к Дионису со словами: «Дифирамб, мой сын, укройся / Ты к отцу в мужское чрево».

- Дионис-Иакх (1акхо<;), сын Диониса и нимфы Ауры (по другим версиям: сын Персефоны и Зевса или сын Деметры). Главное божество Элевсинских мистерий.

Интересно, что Шеллинг также различает трех Дионисов (или три потенции единого бога):

- Дионис-Загрей, подземный бог, тождественный Аиду (как здесь не вспомнить слова Гераклита Эфесского: «Дионис и Аид — одно»). Властитель прошлого.

- Дионис-Вакх, фиванский бог, сын Зевса и Семелы. Дионис господствующий. Божественный супруг Ариадны, спутником которого был Силен. Этот бог — не бог мистерий. Властитель настоящего.

- Дионис-Иакх, грядущий Царь, сын Деметры, изображаемый в образе младенца. «Мистический сын» Диониса и нимфы Ауры. Властитель будущего. Интересно, что молитвенным возгласом «Иакх» (егип., от праиндо-европ. Jah — «Существующий вечно») призывали бога Солнца сначала в египетских, а затем и в Элевсинских мистериях. Михаэль Майер писал, что «мудрецы Солнце в Элладе зовут Дионисом». Речь, разумеется, идет о Солнце Философов и подчеркивается связь Диониса с золотом. Не напрасно в легенде о царе Мидасе, именно Дионис наделяет царя способностью превращать все в золото. Пернети считал, что Дионис есть бог-златодел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Актуальность прекрасного
Актуальность прекрасного

В сборнике представлены работы крупнейшего из философов XX века — Ганса Георга Гадамера (род. в 1900 г.). Гадамер — глава одного из ведущих направлений современного философствования — герменевтики. Его труды неоднократно переиздавались и переведены на многие европейские языки. Гадамер является также всемирно признанным авторитетом в области классической филологии и эстетики. Сборник отражает как общефилософскую, так и конкретно-научную стороны творчества Гадамера, включая его статьи о живописи, театре и литературе. Практически все работы, охватывающие период с 1943 по 1977 год, публикуются на русском языке впервые. Книга открывается Вступительным словом автора, написанным специально для данного издания.Рассчитана на философов, искусствоведов, а также на всех читателей, интересующихся проблемами теории и истории культуры.

Ганс Георг Гадамер

Философия
Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука