Дипломатическая кухня

Колоритнейшей личностью был зубной врач, доктор Шабер. Он обожал играть в регби и выступал за национальную сборную Габона, хотя и был французом. Шабер был первоклассным врачом – попасть к нему можно было только по записи не меньше, чем за неделю. В качестве его работы я убедился сам – поставленные им пломбы простояли чуть ли не 30 лет. Шабер не был красавцем, но это не мешало ему быть первым сердцеедом Либревиля. Обаяние его было невероятным, местные дамы млели от его взгляда. Любовниц он регулярно менял. Одна из них, правда, задержалась дольше других. Звали ее Суссу. Она работала в офисе авиакомпании «UTA». Мулатка, или скорее квартеронка¹³, красавица невероятная. Глаза, как у газели, фигурка точеная… Очень чувствительной была натурой. Мы временами организовывали прямо в холле посольства кинопросмотры – фильмы выбирали, не требующие перевода, или с субтитрами. Большим успехом пользовался «Табор уходит в небо»: яркий национальный колорит, хорошая музыка, танцы, полуобнаженная Светлана Тома – зрители уходили довольными. Тем более, после просмотра наливали. Пришли как-то и Шабер с Суссу. Так вот, когда включили свет, все увидели зареванную Суссу – она рыдала, так ей было жалко героев фильма.

Но в один не прекрасный день по Либревилю распространился слух – Шабер бросил Суссу! Слух оказался правдой – Шабер связался со своей новой ассистенткой, уродливой, как крокодил. Ну, колода колодой. Все недоумевали. Одна из наших дам, очень ядовитая на язык, подытожила: «Объелся сладкого, потянуло на кислое». А Суссу в скором времени куда-то перевелась.

***

Не уступал Шаберу в популярности доктор Ружри. Только практиковал он в другой области – был лучшим гинекологом-акушером. Все, кто не мог выехать для родов в Европу, стремились рожать только у Ружри. Он славился умением предсказать не только день родов (причем задолго), но и время с точностью до трех часов. Если кто приезжал рано – выгонял из клиники, приезжайте, мол, через два часа, а сейчас еще не время. Он не был любвеобилен, как Шабер, и принадлежал к другому физическому типу. Шабер был тонкокостным и изящным, Ружри – типичным громилой. Ручищи здоровенные, волосатые, и к тому же пациенткам приходилось мириться с его малоприятной привычкой – он везде, включая операционную, курил страшно крепкие и вонючие французские сигареты «Житан». Одна из наших дам, рожавшая у него, жаловалась: «У меня ребенок оттуда лезет, а он прямо в … заглядывает, пыхтя вонючей сигаретой и поощряет, давай-давай, тужься!» Но осложнений у Ружри практически не было. А он тоже был не прост – до того, как переквалифицироваться в гинекологи, был Ружри десантником, участвовал, среди прочего, в сражении при Дьен-Бьен-Фу, где французы потерпели сокрушительное поражение. Вот только не помню, был ли он во вьетнамском плену. Вроде не был. Но профессию поменял. И не прогадал.

Хороший мужик был полицейский комиссар аэропорта. Естественно, француз. Мне приходилось регулярно бывать в аэропорту, встречая и провожая наших граждан. Поскольку далеко не все из них говорили по-французски, мне нужно было проходить за линию таможни и границы, иначе возникали проблемы с оформлением документов; пограничной полиции надо было объяснять, кто, зачем и куда едет. Каждый раз приходилось идти к комиссару за разрешением. Наконец, ему это надоело, и он мне выписал постоянный пропуск во все зоны аэропорта, включая военную базу. После чего я стал всеобщим любимцем в посольстве. Дело в том, что на покупку спиртного без пошлины (а это существенно дешевле) местный МИД установил квартальную квоту – столько-то ящиков крепкого, столько-то вина и т.д. А в зоне дьюти-фри можно было закупить сколько хочешь спиртного – проверять посадочные тогда еще не додумались. И меня все время просили купить пару бутылок то водки, то виски… Квота как-то быстро у наших граждан заканчивалась. Кончил только комиссар плохо. Однажды вылетел из Либревиля во Франсвиль. Час лету над морем. До точки назначения не долетел. Следов не нашли. Жаль, хороший был мужик.

Иоланта

Сделаем отступление. Интермеццо, так сказать.

В магазине дьюти-фри аэропорта, куда я ходил, как на работу, ко мне однажды подошла молодая и очень красивая африканка. Не квартеронка, как Суссу, а чисто черная, но с почти европейскими чертами лица. Кажется, такие встречаются в племени фанг. Одета в традиционное платье, представилась стюардессой. Зовут Иоланта. Спросила, откуда я, завела разговор. Немного поболтали и разошлись.

И стала она мне попадаться в аэропорту все чаще. Каждый раз поговорим, да и разойдемся. Пока однажды она мне не сообщила открытым текстом, что муж, пилот местной авиалинии, в полете, и не пригласила поехать к ней домой. Тут-де недалеко.