Дипломатия и разведка. «Афганское досье», 1939–1945 гг.

Вполне возможно, что в данном случае И. В. Сталину импонировала также и антибританская репутация П. К. Кварони. Итальянский автор Л. Монцали по этому поводу, в частности, пишет: «…Кварони никак не мог отделаться от своей репутации противника англичан, приобретенной в период афганской командировки (1936–1944). Эта репутация помешала ему преодолеть вето Лондона, чтобы стать послом Италии в Великобритании в 1946 г., а также при назначении на пост Генерального секретаря МИД Италии в 1948 г. Враждебность и злопамятность британцев, однако, не помешали Кварони сделать блестящую дипломатическую карьеру. В 1961 г. он был все-таки назначен послом Италии в Лондоне, хотя ранее он продолжал опасаться, что английское правительство не даст ему агремана из-за его антибританской деятельности в Афганистане. Но к тому времени обида англичан ослабла, и они согласились на назначение Кварони»[356].

Разумеется, назначение П. Кварони на пост посла Италии в СССР было согласовано в Москве только после рассмотрения этого кадрового вопроса лично И. В. Сталиным. В данном случае НКИД СССР был всего лишь техническим исполнителем решения, принятого в Кремле. Руководство НКИД СССР имело веские основания не поддерживать данное решение инстанции. В своей позиции оно опиралось на политическую характеристику П. Кварони от 25 марта 1944 г., которую направил в Москву новый посол СССР в Афганистане И. Н. Бакулин. В этом документе, в частности, говорилось: «Итальянский посланник Пьетро Кварони находился в Кабуле с 1936 г. В период своей служебной командировки в Москве П. Кварони, секретарь итальянского посольства, женился в 1927 г. на русской гражданке Ларисе Николаевне Чагиной из дворянок. По поведению до войны и в период войны можно полагать, что Кварони, несомненно, принадлежал к фашистской партии. До войны имели место неоднократные антисоветские высказывания как со стороны Кварони, так и его жены. В период войны СССР с Германией он руководил итальянской разведкой в Афганистане и в Индии, тесно контактировал в своей работе с немцами и вел ее не только против англичан, но и против СССР. Сам Кварони заявляет, что им велась разведывательная работа только против англичан в Индии»[357]. То есть И. В. Сталин принял свое решение в пользу назначения Кварони, опираясь, прежде всего, на информацию, поступившую по каналам советской разведки, а не НКИД СССР. Конечно, в этой истории больше вопросов, нежели чем ответов. Почему все-таки в своем выборе на должность посла Италии в СССР Кремль остановился именно на кандидатуре П. Кварони? Какую роль сыграла в этом назначении его русская жена Лариса Чагина? Документально установить причину перевода итальянского дипломата из Кабула в Москву пока не представляется возможным.

Однако несмотря на то, что Сталин сделал выбор в пользу П. Кварони, новый итальянский посол в Советском Союзе не имел каких-либо привилегий, а на дипмиссию Италии в Москве режим наибольшего благоприятствования вообще не распространялся. Наоборот, в течение всего срока пребывания на посту посла Италии в Москве, то есть почти три года, П. Кварони так и не удалось получить здание, соответствующее нуждам посольства. Итальянское посольство функционировало в странных условиях: как следует из итальянских источников, сотрудники дипмиссии, проживая в советской гостинице с ее «немыслимыми» запретами, были вынуждены работать фактически в собственных номерах[358]. Немудрено, что в данных обстоятельствах происходила утечка информации. Е. Ага-Росси и В. Заславский, авторы исследования «Тольятти и Сталин. Итальянская коммунистическая партия и внешняя политика сталинизма в архивах Москвы», утверждают, что большая часть корреспонденции посла П. Кварони моментально становилась известна советской стороне[359]. А по мнению российского исследователя В. И. Михайленко многие трудности в работе посольства Италии объяснялись тем фактом, что у посла П. Кварони не сложились отношения с наркомом иностранных дел В. М. Молотовым и его заместителем А. Я. Вышинским[360]. Таким образом, говорить о каких-либо особых успехах посла П. Кварони в Москве не представляется возможным. В начале 1947 г. итальянский дипломат завершил свою командировку в Москве и с семьей отбыл на родину.