Дитя Афины

– Она чудовище, брат, а не какой-нибудь олень, которого ты выследил в лесу. Ты убьешь ее любым возможным способом, но я бы не стала рисковать, пока у нее открыты глаза.

Слушая и кивая, Персей провел рукой по полированному серебру, надеясь, что под его поверхностью скрыты некие ответы. В тот вечер он повторил те круговые ласкающие движения.

С тяжелым стоном Персей повесил щит обратно на стену, покинул каюту и направился на палубу.

На открытом воздухе ночная жара была такой же невыносимой, ее не охлаждал ни легкий ветерок, ни хлопанье парусов. Персею пришла в голову мысль прыгнуть за борт и окунуться в прохладную воду, чтобы хоть на миг почувствовать облегчение. В конце концов, должна и от слабого ветра быть какая-то польза, да и он был хорошим пловцом. При такой скорости движения он сможет плыть наравне с судном, пусть и недолго.

– Не очень хорошая идея, – прозвучал чей-то голос, заставив его подпрыгнуть. – Посейдон не станет каждый раз спасать тебя из воды. Особенно если ты, как дурак, сам в нее прыгнешь.

Его волосы были собраны в тугие локоны, что и в лунном свете сияли, как на полуденном солнце. В руке он держал посох из переплетенных змей и крыльев – кадуцей. На ногах у него были кожаные сандалии, украшенные крыльями, такими белыми, словно сделаны из свежего снега.

– Гермес? – Персей понял, что забыл, как дышать, увидев еще одного своего родственника. Еще одного бога. Он уставился на трепещущие сандалии, потом на кадуцей в его руке, и только потом, вспомнив, где его место, упал на колени. – Твой визит – честь для меня.

Глаза бога заблестели. Шумно взмахнув крыльями, он взгромоздился на борт корабля.

– Подозреваю, что так, да, – ухмыльнулся он. – Ну, брат, наделал ты шума наверху, на Олимпе. Прилично шума.

– Я? Правда? – переспросил Персей, не поднимаясь. Хоть он совсем недавно познакомился с братом, но начал подозревать, что Гермес не из тех, кто велит человеку встать. Так что у него был выбор: встать, не дожидаясь, пока его попросят, и навлечь на себя гнев сводного брата, или рисковать оказаться с одеревеневшими коленями на корявых досках палубы. Поразмыслив, Персей выбрал первое и медленно поднялся на ноги.

Не выказывая ни малейшего упрека, Гермес, даже не пытаясь скрыть, что заинтригован, рассматривал Персея до неприличия внимательно. Оглядев его с ног до головы, он слегка вздернул подбородок, раздвинув губы в усмешке.

– А ты становишься настоящим героем, правда?

Ухмылка Гермеса стала еще шире. Это выражение было далеко от кривой улыбки его сестры; оно предполагало веселье и легкомыслие. И все же каким-то образом ему удавалось демонстрировать ту же скрытность и задумчивость, что были присущи Афине. Персей понял, что так и не ответил, и, все еще не зная, что сказать, открыл рот. Смех Гермеса остановил его.

– Не волнуйся. Я здесь не для того, чтобы как-то давить на тебя. С этим справятся и другие. На самом деле я пришел предложить небольшую помощь. Я видел, что Афина дала тебе щит. Разумное соображение. А теперь скажи мне, как, по-твоему, ты снимешь голову с плеч чудовища?

– Как? – озадачился Персей. – Мечом. У меня с собой ксифос, который…

– Ксифос? – бровь Гермеса поползла вверх. – Этого я и боялся. А еще скажи мне… Если тебе все-таки удастся отсечь ее голову оружием смертных, то как потом, по-твоему, ты доставишь ее из пещеры обратно на Сериф, не обратив себя и свою команду в камень?

Во рту у Персея пересохло. Были ли эти вопросы заданы с добрыми намерениями или это хитрая уловка, не имело значения. Это еще одна грань путешествия, к которому он плохо подготовился. Поняв все по его лицу, Гермес положил руку на плечо Персея.

– Не бойся, брат, мы семья. Я здесь, чтобы помочь тебе. Думаешь, Афина единственная, кто может наделять дарами и покровительствовать своим героям? – Несмотря на эти заверения, Персей чувствовал, как узел в его животе затягивается, а не ослабевает. – Скажи мне, брат, – продолжил Гермес, – ты что-нибудь слышал о грайях?

Глава двадцать четвертая

Команда изменила направление без единого вопроса. Не было смысла ждать до утра: время, потерянное на неправильном пути, могло оказаться роковым, поэтому, пока бог еще находился на борту, Персей приказал своим людям поменять курс, как велит Гермес.

– Это будет для тебя чудесной проверкой, – сказал тогда Гермес, похоже, не заметив, как неуютно Персей себя чувствовал в его присутствии. – Эта маленькая поездка к Серым Сестрам покажет, из какого ты теста.

Хотя Персей привык изображать героя среди людей за время, проведенное в море, но изобразить героизм перед богом не сумел. Какими большими ни были бы его мышцы, внутри у него все переворачивалось и содрогалось.

– Если боги будут благосклонны, доплывем быстро, – ответил Персей.

– Ты торопишься, так ведь?