Дитя Дракулы

Посему планирую попутешествовать по Европе и, возможно, за ее пределами. С собой возьму лишь одного спутника – моего превосходного молодого слугу, Эрнеста Стрикленда. Остальная прислуга будет поддерживать порядок в поместье в мое отсутствие. Все свои наследственные обязательства перед Советом Этельстана я с себя снимаю. Возможно, вы поймете меня лучше, если скажу, что мне решительно все равно, в каком направлении ведет нашу страну правительство Его Величества и политическая группировка, которую пресса называет «фракцией Тэнглмира». Да и затяжное молчание короля по вопросу нынешней внутренней политики наводит на мрачные мысли.

Прошу вас, друзья мои, не пытайтесь меня отговорить. Я убежден, что в настоящее время избранный мною курс действий – самый разумный и правильный из всех возможных. Мы с вами еще увидимся однажды, вне всяких сомнений, хотя сейчас я даже не представляю, где и когда состоится наше воссоединение. Я буду часто вспоминать и молиться о вас. Вам не обязательно делать то же самое для меня, если у вас нет такого желания, но прошу лишь об одном: не считайте меня трусом.

Ваш преданный друг

Арт

Письмо лорда Годалминга – лорду Тэнглмиру, члену Совета Этельстана

20 января

Милорд! Необходимость обратиться к Вам с этим письмом мне весьма неприятна. Тем не менее должен сказать прямо: прошу Вас расценивать его как изъявление моего безоговорочного намерения немедленно и навсегда уйти в отставку.

Мотивы для сложения полномочий у меня двоякие. Первый связан с трагической смертью моей жены от одного из взрывных устройств, посредством которых в последнее время наносились удары в самое сердце нашей столицы. Второй имеет прямое отношение к Совету Этельстана. Меня решительно не устраивает курс, намеченный Советом для своей деятельности. Я полагал, все давно понимают – как понимал мой отец, передавший мне членство по наследству, – что наша организация, несмотря на свою многовековую историю, в современную эпоху должна считаться исключительно церемониальным комитетом, а не политическим органом, могущим претендовать на реальную конституционную власть. Недавние попытки передать фактическую власть в наши руки в случае некой неопределенной чрезвычайной ситуации, предпринятые на высшем государственном уровне, кажутся мне опасными и глубоко недемократическими. Я не желаю состоять в организации, одобряющей подобную средневековщину. Надеюсь, вы примете мою окончательную отставку. Я собираюсь в ближайшие дни покинуть страну и приму меры к тому, чтобы какое-то время никто не мог со мной связаться. Мне было чрезвычайно приятно работать с многими из вас, и я желаю всем вам всего наилучшего.

Тем не менее, с Вашего позволения, милорд, я хотел бы напоследок обратиться к Вам со следующим призывом. Пожалуйста, сопротивляйтесь любым попыткам изменить нынешний характер Совета. Поддаться соблазну возврата к старым временам значило бы отказаться от многого хорошего, что есть в сегодняшней государственной системе, а также вызвать справедливый гнев народа. Мне очень жаль, что я больше не нахожу в себе сил бороться за интересы нации.

Ваш сокрушенный печалью

лорд Артур Годалминг

Дневник Мины Харкер

21 января. Я обеспокоена не столько самими действиями лорда Годалминга, которые вполне объяснимы, сколько их очевидной стремительностью. Словно все его мыслительные процессы приобрели противоестественное ускорение. На самом деле ощущение такое, будто некая неумолимая сила со страшной скоростью толкает всех нас по худшему из возможных путей: смерть Ван Хелсинга, исчезновение Джека Сьюворда, странное поведение моего мужа, припадки Квинси… И похоже, ровно такой же процесс идет полным ходом и за пределами нашего маленького круга.

В конце концов, почему лондонские банды, столь долго обнаруживавшие способность к осторожному сосуществованию, внезапно начали воевать между собой? Почему взрывы в столице происходят все чаще и становятся все разрушительнее? И почему вдруг пресса принялась настойчиво выступать за передачу власти Совету Этельстана, который на протяжении многих лет был не более чем декоративным архаизмом?

Ответы на эти вопросы становятся очевидными. Если Джонатан откажется мне помогать, я буду действовать в одиночку.

Разве нас не предупреждали? Разве он не пообещал давным-давно? Что его месть будет продолжаться многие века?

Дневник доктора Сьюворда (запись от руки)