Дитя среди чужих

Ну, знаешь… Ждет. Тебя. И меня. Послушай, сынок, ты устал. Поспи немного. Завтра важный день. А я должен кое-что сделать. Но мне нужен небольшой толчок, как в те разы, когда я качал тебя на качелях, помнишь? Не мог бы ты немного подтолкнуть своего старика, Генри? Чуть помочь?

Генри в последний раз опускает одеяло, изучает темную фигуру, которую видел так много раз после аварии. Того, кто отвечает за все эти его возможности, за его дар. За то, что Генри может видеть. За цвета. За все, что с ним случилось.

— Ты вернешься? — спрашивает он, и маленькая ручка выскальзывает из-под одеяла, тянется вперед.

Твердая, прохладная рука сжимает его, и Генри ахает и крепко зажмуривается.

Он представляет себе то, что было раньше. Как держал своего отца за руку, как поднимался в воздух. Смех. Любовь. Походы в парк, в переполненный торговый центр, по оживленному тротуару на первый школьный день. Поцелуи. Объятия. Тепло. Любовь.

— Я скучаю по тебе, — говорит он.

Как я уже сказал, мне нужно кое-что сделать. Скоро увидимся. Меня просто нужно немного подтолкнуть, малыш.

Рука исчезла, прохладное прикосновение стерлось, как ошибка на классной доске. Генри сует руку обратно под одеяло, сворачивает ее и прижимает к груди. В животе урчит, но он не обращает на это внимания. Он хочет снова уснуть, забыть, где находится, что происходит и что, вероятно, будет завтра.

Он почти уверен, что умрет, и ему ужасно хочется попрощаться с Дэйвом и Мэри. Сказать им, что он их любит. Сказать им, что ему страшно, что он очень по ним скучает.

Он начинает снова погружаться в сон, в счастливые воспоминания, ведь вполне вероятно, это его последний сон, последняя возможность увидеть сны.

Но перед этим он собирает все, что осталось от его сил, и толкает.

3

Лиам разложил столько пасьянсов, что их ему на всю жизнь хватит.

Он смотрит, как спят остальные, и размышляет, стоит ли вообще будить Джима. Уже больше двух часов ночи, и его должны были уже сменить, но, если честно, он совсем не устал. Слишком нервничает. А еще умирает с голоду и опасается пить что-то крепче пива, когда в желудке пусто.

Сейчас не самое подходящее время терять бдительность.

Но все же он не хочет, чтобы Джим сердился, а здоровяк определенно разозлится, если Лиам позволит ему проспать смену. Джим — человек деталей, планов и приказов, которые выполняются в точности, в противном случае его гнев будет всеобъемлющим.

Кряхтя, он поднимается со своего места у стены. Его единственной компанией за последние пару часов были колода карт, потускневший керосиновый обогреватель, мутно освещенный походный фонарь и гадкие мысли. Он не знает, чем закончится эта игра, но все это свободное время позволило ему установить некоторые границы, некоторые правила относительно того, что он может позволить.

И чего не допустит.

Он точно не помешает сделке. Бог свидетель, ему нужны деньги, и вообще, они же от ФБР, так что кому не насрать. Таков протокол, что бы там ни показывали в фильмах. Конечно, они будут с метками и, возможно, с маячком, но у них с Джимом есть опыт в таких делах. Они уже назначили встречу с экспертом в Мексике, который за двузначный процент отмоет все начисто.

Без проблем.

Он точно позволит сжечь дом, потому что к черту его. Надо было снести много лет назад, а если Пит так случайно устроит лесной пожар? Тем лучше, отвлекут внимание всего мира и местной полиции, пока побегут через границу. Конечно, официалы будут следить за основными транспортными путями, ведущими к южному соседу Америки, но Джим позаботится и об этом. Уже заплатил старому пограничнику, чтобы тот доставил их в Мексику, все легко и прямо здесь, в великом городе Сан-Диего. Границы — пустой звук, и кругленькая сумма творит чудеса на американской границе, особенно когда ты хочешь выехать за ее пределы.

Лиам жмет на паузу на этих мыслях, пока пересекает комнату, где Джим лежит поверх пары армейских одеял, свернув джинсовую куртку в качестве подушки. Он наблюдает за ним несколько мгновений, гадая, действительно ли тот так крепко спит, как кажется. Лиаму кажется, что Джим спит чутко — как и любой, кто отсидел серьезный срок в тюрьме, — и, вероятно, хорошо осознает окружающее даже в бессознательном состоянии. Наблюдая, как поднимается и опускается грудь мужчины, и размышляя, что делать дальше, Лиам на мгновение закрывает глаза, вспоминая обещания, которые дал самому себе.

То, чего он не может допустить.