Дю Геклен

Любой рыцарь, идущий по свету
И следующий почетному ремеслу,
Скорбит о смерти доблестного коннетабля.
[…]
Его великая слава пронеслась через века,
Это был доблестный коннетабль Геклен.
Рыцарство должно горько оплакивать его
Ведь умер тот, кто так любил его…
Ха, рыцари, оруженосцы, которые завидуют.
Имейте честь, в войне, которая ведет вас…
Ха! Милая Франция, как же тебе тяжело.
От потери человека, который оказал тебе такую честь…

Вот знаменитая баллада Sur la mort de Du Guesclin (О смерти Дюгеклена) Эсташа Дешама:

Это знак чести и древо доблести,

Львиное сердце, жаждущее смелости,

Цвет храбрых и слава Франции,

Победоносный и смелый боец,

Мудрый в своих поступках и делах,

Независимый полководец,

Завоеватель народов и покоритель земель,

Самый доблестный из всех, кто когда-либо жил,

Каждый мужчина должен облачиться в траур.

Плачь, плачь, цвет рыцарства!

О Бретань, плачь о своей надежде!

Нормандия, займись его погребением,

Гиень и Овернь тоже,

И Лангедок, который ему памятник!

Пикардия, Шампань и Запад

Должны громко рыдать

Плачь, плачь, цвет рыцарства!

Пока поэты оплакивали ушедшего воина, скульпторы увековечили его в камне. Статуи Дю Геклена были найдены в замке Лонгвиль, в церкви Сент-Катрин дю Валь-де-Эколье в 1407 году и в замке Куси. В 1451 году итальянский гуманист Антуан Артезан, входивший в свиту герцога Карла Орлеанского, описал произведения искусства, которые он видел в большом зале Куси: рядом с девятью доблестными мужчинами находилась статуя "Бертрана де Клашена, […] величайшего воина своего времени, самого выдающегося в воинских добродетелях и самого известного во всем мире". Именно Людовик Орлеанский, которого Дю Геклен принимал из крестильной купели, заказал эту статую, выполненную между 1400 и 1407 годами. Этот принц, который, похоже, был одним из главных инициаторов прославления коннетабля, заручился услугами его бывших товарищей по оружию: Манни, Понбриан, Коэтиви и Дю Шатель. Эсташ Дешам находился среди людей окружавших Людовика Орлеанского. Жан д'Эстутевиль, по просьбе которого в 1387 году поэму Кювелье переложили в прозу, был сеньором Вернона и одним из близких советников Людовика Орлеанского. Герой Орлеанского дома, Дю Геклен с 1407 года был принят партией арманьяков в борьбе против бургундцев, друзей англичан, и был представлен как первый великий патриот. Это было началом длительного искажения его образа, которому предстояло расти до середины XX века: Дю Геклен — освободитель отечества.

Эта репутация укрепилась благодаря его связи с Жанной д'Арк, которая в 1429 году послала почтенной вдове коннетабля Жанне де Лаваль золотое кольцо. Сеньор де Лаваль, сподвижник Жанны д'Арк, писал своей бабушке 8 июня 1429 года: "Дева сказала мне, что послала вам, моя бабушка, маленькое золотое кольцо, но это была очень маленькая вещь, и что она с удовольствием послала бы вам что-нибудь получше, учитывая вашу репутацию". Этот жест Жанны д'Арк показывает, с одной стороны, что популярность коннетабля оставалась очень большой спустя полвека после его смерти, а с другой стороны, что Жанна видела себя продолжательницей дела Дю Геклена, несмотря на то, что взгляды значительно изменились. Бертран, как мы уже видели, случайно оказался на стороне короля из династии Валуа и из верности защищал его до конца. Он был человеком Карла V по вассальному обязательству. В 1429 году, после заключения договора в Труа и английской оккупации, Жанна д'Арк, не имевшая феодальных обязательств, сражалась за идею, воплощением которой был дофин как олицетворение Франции. Она уже вела патриотическую войну, чего нельзя было сказать о Дю Геклене.

Монархия Валуа была в значительной степени ответственна за это искажение памяти о Дю Геклене. Она не создала популярность Дю Геклена, но использовала ее, кристаллизовав антианглийские настроения вокруг героя. Трудно не увидеть в церемонии 1389 года в Сен-Дени желание создать миф, фигуру, символизирующую отказ от примирения с англичанами и привлечение всего рыцарства на службу государству.