Дю Геклен

В 1840-х годах в VI книге своей Histoire de France (Истории Франции) Мишле, который был более щепетилен, признал, что "новый коннетабль один понимал, какую войну нужно вести против англичан". "Это ложное рыцарство, — писал он об армиях конца XIV века, — взяло за своего героя персонажа, который не был очень рыцарским, знаменитого лидера компаний, которые освободили Францию, умного Дю Геклена. Эпопея, которую создали о его делах и поступках, достаточно свидетельствует о том, что никто не понял истинного гения коннетабля Карла V". Популярность Дю Геклена достигла своего пика в эпоху национализма, особенно в течение полувека с 1870 по 1920 год. Пара Жанна д'Арк — Дю Геклен была неотделима от патриотической идеи. Как и Дева Жанна, Дю Геклен стал символом, освободителем территории и защитником Франции и ее армии от захватчиков.

Количество биографий увеличилось: в период с 1870 по 1900 год их было создано семнадцать, из тридцати одной, написанной в XIX и XX веках. Большинство из них лиричны, романтичны и бредовы. Книга Эмиля де Боннешоза была издана девять раз в период с 1866 по 1880 год. В честь героя были сложены песни и стихи. Поль Деролен даже написал драму в трех действиях, "в стихах, с прологом и эпилогом", под названием Messire Bertrand Du Guesclin (Мессир Бертран Дю Геклен) (Париж, 1895). Создание статуй коннетабля процветало, особенно в 1890-х годах. Не отставали от них и художники, создавая очень красочные сцены, как, например, картина "Битва при Кошереле" работы Ларивьера, которая в настоящее время находится в Версальском замке. Учебники для начальной школы прославляли коннетабля, который изгнал англичан из королевства. Великий Лависс писал в 1902 году в IV томе своей Histoire de France (Истории Франции): "В течение восьми лет он был главным советником по ведению войны, к которому всегда обращались и которого всегда слушали".

Пик был достигнут после Первой мировой войны, во время празднования шестисотлетия со дня рождения Дю Геклена. 17 июля 1921 года в Ренне маршал Фош возглавил церемонию чествования "одного из своих самых славных предшественников" перед большой толпой, проводя сравнение между Столетней войной и войной 1914–1918 годов, которое вовсе не было очевидным. В эйфории от недавней победы фигура Дю Геклена стала фигурой провозвестника национальной обороны. Бюллетень общества истории и археологии Бретани сообщает об этом событии следующим образом:

Когда маршал поднялся, раздались аплодисменты, затем они смолкли, чтобы не потерять ни одного слова этого сильного голоса, чеканящего слова, того самого голоса, который диктовал Германии условия перемирия и который теперь заговорил об одном из его самых славных предшественников. В мастерском изложении он проследил карьеру коннетабля. Он, как знаток, взвешивал приготовления короля Англии Эдуарда III, которым он придавал не меньшее значение, чем последующим победам. Карла де Блуа он показал как упрямого человека, неспособного к компромиссу, хорошего солдата, но не лидера. Обращаясь к своему герою, он хвалил его за то, что он понял идею войны, увидел в ней искусство и метод. Что было до него? Обмен ударами, серия поединков — такова была ее спортивная сторона — и выкуп — такова была ее финансовая сторона. У коннетабля была более высокая цель: прежде всего, победить, изгнать врага с оккупированной территории, восстановить мир, дать свободу маленьким и скромным людям, возродить работу по восстановлению государства. По его словам, война, наконец, была, по выражению маршала, лишь средством для достижения мира. Эта речь была встречена многократными аплодисментами аудитории.