Дивеевские Христа ради юродивые Пелагия, Параскева и Мария

5. Собственноручное свидетельство крестьянина Тверской губернии Новоторжского уезда деревни Горок Степана Кудинова от 14 апреля 1888 года: «В 1883 году я был в Дивееве и был у Пелагии Ивановны, которая мне что говорила, все ее слова сбылись в точности, в чем и свидетельствую моею совестию».

6. Из собственноручного письма рясофорной монахини Прасковьи Дмитриевны Арвонатаки от 11 августа 1888 года к духовнику ее, отцу Авраамию, который просил ее собрать сведения о Пелагии Ивановне от дивеевских монахинь: «Все наши монахини — и старые, и молодые — почти в одно слово говорят, что она была раба Божия. И священником сказанную надгробную речь вам в удостоверение прилагаю. А мы все, то есть Серафимо-Дивеевского монастыря сестры, утверждаем единогласно, что она не только была прозорливою и предсказывала будущее, но и мысли узнавала, с какими приходили к ней, и часто обличала сказанные слова о ней в насмешку или неверие, когда к ней приходили; а после возымели большую веру, и до смерти ее всегда ее посещали».

Далее Прасковья Дмитриевна кратко упоминает о предсказании Пелагии Ивановны Елизавете Николаевне Кудрявцевой: «Одна мирская образованная особа, в настоящее время монахиня Дивеевского монастыря, еще до поступления своего в обитель посетила вместе с родственницею своею Дивеево, где ей очень понравилось, так что она сама пожелала туда поступить, хотя имела жениха по имени Сергей. Когда пришла она в келию Пелагии Ивановны и спросила ее, идти ли ей в монастырь, та ничего не ответила. И хотя вопрос этот неоднократно предлагался ей посетительницею, продолжала упорно молчать. Посетительница наконец сказала, что она совершенно еще свободно может располагать собою и испросить согласия и благословения у родителей своих на поступление в монастырь. Пелагия Ивановна и на это отвечала ей молчанием и только зорко смотрела на нее, от чего жутко стало посетительнице; казалось ей, что точно насквозь видит она всю ее душу. В это время мелькнула в ней мысль о женихе, и она подумала при этом, не он ли служит преградой к поступлению в монастырь и не это ли означает молчание прозорливицы. Пелагия Ивановна, провидя духом ее помыслы, быстро встала с пола, где сидела, выпрямилась во весь рост, протянула посетительнице свою руку и сказала: “Живи, как ты живешь. Сергей смертный”. Посетительница очень удивилась, что не зная дотоле ее и не зная ее жениха, она прямо называла его по имени, и притом так знаменательно, что как бы предсказывала ему смерть. Действительно, так и случилось: жених ее вскоре умер и она, вполне свободная, поступила в Дивеевский монастырь и прилепилась к Пелагии Ивановне самою искреннею любовию, стала любимою ее ученицею и много потом потрудилась в собирании и записывании верных сказаний о жизни и подвигах блаженной подвижницы».

Продолжим повествование Прасковьи Дмитриевны Арвонатаки. «Многие в обители говорят про Пелагию Ивановну: “Она мне много говорила, а что именно, теперь припомнить не могу”, — даже прошедшее рассказывала каждому, кому нужно было убедиться в ее прозорливости и на пользу души. Мне самой сказала она, что было со мной в жизни, и прибавила такие слова: “Умнее бы была, если бы своим умом жила”».

«Я вам могла бы, — продолжает Прасковья Дмитриевна в письме к своему духовному отцу, — об ее предсказаниях, собственно ко мне относящихся, написать несколько листов, а также относящихся к моему сыну, и все они сбылись; но теперь печаль и скорбь подавляют меня. Что могла, то собрала, и посылаю к вам... Отец Агафодор, саровский иеромонах, всегда уважал и чтил Пелагию Ивановну и однажды приехал посетить ее. Увидавши, что она уже очень слаба, говорит ей: “Пелагия Ивановна, какая ты стала плохая! Ты скоро умрешь”. Она взглянула на него, да и говорит ему в ответ: “А ты впереди меня пойдешь”. И что же? Он был у ней в ноябре и 2-го декабря скончался, а Пелагия Ивановна умерла 30-го января, рано утром».

«Еще вам одно напишу, — продолжает Прасковья Дмитриевна. — Ваш арзамасский житель, родной племянник Пелагии Ивановны, Дмитрий Андреевич, приезжал к ней три раза и с тремя невестами, чтобы она благословила его жениться, но она все не благословляла; а потом, когда в четвертый раз приехал, то она его встретила, подала красное яблочко и благословила жениться.

Не только ее слова, но и все движения нужно было замечать, и даже положение, в каком ее заставали: сидит ли она, лежит ли, или ходит. Я одну барыню к ней привела, а у барыни два сына были; и мы Пелагию Ивановну застали лежащею поперек келии на полу. Так эти дети и делали со своею матерью — все поперек да напротив: оба своевольничали, оба без расчету деньги тратили и матери не доставляли ни одной минуты отрадной.