Дхарма в аду

Мне было не по себе от того, что я не понимал, как поступить с Джоном – просто помогать ему или способствовать тому, чтобы он стал более самостоятельным. Я был его добровольным помощником четырнадцать месяцев и виделся с ним ежедневно. По выходным мы обычно проводили вместе всю вторую половину дня, особенно когда в погожие дни у меня получалось убедить его выйти прогуляться во двор. В какой-то момент Джон начал так сильно переживать, что тюремное начальство откажет ему в освобождении по состоянию здоровья, что перестал принимать пищу. Он решил, что либо доведёт себя до такого критического состояния, что его будут вынуждены отпустить домой, либо умрёт от голода, решив таким способом все проблемы. В конце концов он так ослаб, что его перевели в реанимацию.

Как-то раз, пятничным утром, мы собрались посетить иудейское богослужение. Джон был вполне способен одеваться сам, но в тот день он, как и обычно, захотел, чтобы это сделал я. Он молча лежал и смотрел на меня с вызовом – как будто только и ждал, что я начну возражать. Мы и так уже опаздывали, к тому же у меня не было настроения препираться. Я нашёл его носки и начала натягивать их на его ноги. Когда Чогьям Трунгпа Ринпоче – мой учитель – был частично парализован, я точно так же помогал ему одеваться. И вот теперь, когда я пытался надеть носок на ногу Джона, пытаясь при этом не сделать ему больно, мне вдруг на мгновение показалось, что передо мной лежит мой учитель. Это видение длилось лишь один миг, но этого было достаточно, чтобы меня переполнили преданность и устремлённость. С того самого момента меня больше не мучили никакие сомнения и я не колебался ни минуты, когда Джон просил о помощи. Вся эта дилемма – поддаваться на манипуляции или нет – просто перестала существовать.

В конце концов Джон – как он того и хотел – получил освобождение по состоянию здоровья. Став свободным человеком, он ушёл из жизни с миром, и до последнего момента с ним находился его близкий друг. Это случилось в больнице Майями через два дня после его освобождения.

Работа в хосписе много раз так или иначе возвращала меня с небес на землю. Мне приходилось иметь дело с людьми разной веры из самых разных слоёв общества. Десятки больных – контрабандисты, мошенники, байкеры, грабители банков и сами банкиры. Это были американцы, кубинцы, мексиканцы, колумбийцы, индейцы и гаитянцы. Они были католиками, протестантами и атеистами. Со многими из них мы действительно сблизились, и они навсегда останутся в моей памяти, но один человек всегда будет занимать особое место в моём сердце. Мой индейский друг Джо Стар.

Джо…

«Сегодня мы пропарим тебя до самых косточек, брат. Это будет пар, достойный настоящего воина», – пообещал мне мой друг Джо, когда я вёз его на кресле-каталке вверх по пандусу, ведущему к часовне.

«Отличная новость», – проворчал я про себя: «Как-будто мне мало было предыдущих визитов в это ваше пекло!». Я часто бывал в традиционной индейской парильне[11], пока отбывал срок, и иногда мне казалось, что меня вот-вот свалит с ног тепловой удар.

Однако в тот раз мне повезло – на улице было прохладно, и каждый раз, когда дверь в парильне открывалась, внутри становилось полегче. Я провёз Джо через часовню к пустырю, где и находилась парильня. Несколько человек из «братства парильни» пришли заранее и занимались приготовлением костра для нагревания камней. Джо широко улыбался – словно предчувствуя, что уж сегодня он точно прокипятит меня – своего маленького брата – от всей души.

Мне было немного страшно, хотя в целом я любил принимать участие в этом ритуале. Это была мощная духовная оздоравливающе практика, и после неё я всегда чувствовал себя обновлённым – как будто я пробудился и заново обрёл связь со своей истинной природой. Но чрезмерный жар, который иногда разводили в парильне братья, пытаясь взять друг друга на слабо, действительно пугал меня. Сегодня, судя по всему, они были как раз настроены довольно серьёзно.

Джо боролся с раком лёгких уже около года. Он прошёл несколько курсов химиотерапии и радиационного облучения, и для него это было непростое испытание. Он вообще воспринимал всю эту ситуацию, как воин воспринимает сражение, и рассуждал, как традиционный шаман, идущий по дороге к смерти. Мы проводили много времени вместе, обсуждая в основном две книги, которые являлись для нас основой для медитации – «Путь индейской трубки» Джона Редтейла и «Исцеление в жизни и в смерти» Стивена Левина.

Джо с уважением относился к тому опыту, который я получал благодаря буддийской практике, но постоянные походы в парильню он явно использовал в качестве теста – хотел убедиться, что в моих жилах течёт кровь настоящего воина.