Читаем Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси полностью

А Тохтамыш, уничтожив Москву, разделил свою армию. Одну часть направил на восточные области Руси, вторую на западные. Жители Переславля-Залесского не надеялись отбиться. Сели на лодки, выплыли на середину Плещеева озера. Из лодок смотрели, как погибает их город. Следом татары сожгли Юрьев, Владимир. Другая половина их армии шла в западном направлении, погромила Звенигород и Можайск. Сунулась к Волоколамску. Но там стоял Владимир Храбрый с войском. Он решительно бросился в атаку на врагов и разгромил их вдребезги.

Хан встревожился. До него доходили слухи, что у Дмитрия Донского в Костроме тоже собирается рать. Поход получился такой удачный – а если ударят с двух сторон? Дело может кончиться плохо. Нет, лучше остаться победителем. Тохтамыш созвал свои отряды, приказал возвращаться домой. На обратном пути ещё захватили и спалили Коломну. А потом досталось и Олегу Рязанскому. Орда двинулась через его княжество. Всё грабила, жгла. Распотрошила и саму Рязань. Тохтамыш воинов не останавливал. Пускай резвятся! А русские лучше запомнят, кто их хозяева. Вот такая награда досталась Олегу за верность хану, за попытку схитрить.

Дмитрий Донской кое-какие войска всё-таки собрал. Но когда подошли к Москве, увидели дымящиеся развалины. Всё было завалено убитыми. Государь приказал хоронить их. Работы было много, и он назначил плату – за 80 закопанных тел 1 рубль (это были большие деньги, около 200 граммов серебра). Всего заплатили 300 рублей. Значит, похоронили 24 тысячи человек. А сколько погибло в других городах, по сёлам? А скольких угнали в плен, продали работорговцам?

А ведь всего два года назад одержали великую победу! Верили – конец владычеству Орды. А теперь снова сгоревшие города, массы убитых, рабство… Как долго, как старательно строили Русскую державу. И какой непрочной она оказалась! Один удар – и она опять стала разваливаться! Предатели, Борис Городецкий, Кирдяпа и Семён, уже подлизывались при дворе Тохтамыша. Ждали, как их наградят. И тверской князь Михаил сразу отбросил договор с Дмитрием Донским. Помчался в Сарай. Загорелся получить ярлык великого князя. О беде услышали новгородские бояре, и тоже возбудились. Москве конец, вот и хватит ей подчиняться, подати платить. Лучше позвать князя из Литвы – это будет дешевле.

Тохтамыш одним махом отшвырнул Русь в прошлое! В ссоры, раздрай, междоусобицы. Но ведь хан именно этого добивался! От всего, что произошло, хотелось рыдать. Да что там рыдать – просто выть! Сколько сил положили, сколько крови пролили – и всё напрасно? Теперь нужно было начинать снова. С самого начала, с нуля! Поддержать государя могла только Православная Вера. Утешить, укрепить. Почему беда случилась? Значит, сами нагрешили. Слишком возгордились прошлой победой. Расслабились, успокоились. Да и не вся Русь оказалась готовой жить по-новому, без ханов. Не вся Русь оказалась готовой снова встать за други своя. Не только князья – а москвичи как себя повели?

Проверил Бог – и оказалось, ещё не заслужили свободу. Получается, и для Дмитрия Господь решил послать новое испытание. Ещё раз призывает его послужить родной земле, собрать себя в кулак. Что ж, вера у великого князя была прочной. От ханского удара всё государство зашаталось. Но он не пал духом, не сломался. Обдумывал более спокойно. Отдавал распоряжения. И выяснялось – нет, не напрасными были прошлые труды и подвиги. Не с нуля приходится начинать. Зашатались только слабаки. А другие, наоборот, теснее сплотились вокруг великого князя.

Да, сперва растерялись. Но полки всё-таки собрались. Тохтамыш разорил не всю Русь, а семь городов. Больше-то не сумел. Побили его, пришлось убираться. Из уцелевших областей повозили помощь: еду, одежду. Шли и ехали люди, восстанавливать столицу. Митрополит Киприан так и сидел в Твери. Не приехал хоронить погибших, возрождать пострадавшие храмы и монастыри. Даже не сообщил государю, что князь Михаил кинулся к хану за ярлыком. Наверняка сам же благословил его ехать.

Но Киприан поспешил. Дмитрий Иванович вызвал его в Москву. Поговорил с ним сурово. О чём было говорить-то? Бросил свой пост, на который его назначил великий князь. Не выполнил свой долг. Сбежал, оставил город без начальства. Вместо этого увлёкся собственными шкурными интересами. Затеял интригу с Михаилом. Дмитрий Донской считал, что руководить Русской Церковью такой человек не подходит. Выгнал его обратно в Киев.

А полки, которые собрались у Владимира Храброго и у государя, Дмитрий Иванович направил в поход. Сражаться с ордынцами было поздно, они уже ушли. Но великий князь решил наказать Олега Рязанского. Клятву нарушил? Нарушил. Не пора ли образумиться? Для Олега это стало полной неожиданностью. Он исчез, спрятался где-то в лесах. А его княжество, только что разорённое ордынцами, получило взбучку и от государевой рати. Дмитрий Донской этим походом показал и друзьям, и врагам – хоронить Московскую Русь рано. Она живёт, и силы у неё имеются. Татары приходят и уходят, а Москва рядом. Тем, кто ей пакостит, она будет отвечать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская история (Родина)

Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию
Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Четыреста с лишним лет назад казалось, что Россия уже погибла. Началась Смута — народ разделился и дрался в междоусобицах. Уже не было ни царя, ни правительства, ни армии. Со всех сторон хлынули враги. Поляки захватили Москву, шведы Новгород, с юга нападал крымский хан. Спасли страну Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин и другие герои — патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой, святой Иринарх Затворник и многие безвестные воины, священники, простые люди. Заново объединили русский народ, выгнали захватчиков. Сами выбрали царя и возродили государство.Об этих событиях рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова. Она специально написана простым и доступным языком, чтобы понять её мог любой школьник. Книга станет настоящим подарком и для детей, и для их родителей. Для всех, кто любит Россию, хочет знать её героическую и увлекательную историю.

Валерий Евгеньевич Шамбаров

Биографии и Мемуары / История / Документальное
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства. Но и позже, в XX веке, о деятельности императора Павла I говорили крайне однобоко, более полагаясь на легенды, чем на исторические факты.В книге Михаила Вострышева, основанной на подлинных фактах, дается многогранный портрет самого загадочного русского императора, не понятого ни современниками, ни потомками.

Михаил Иванович Вострышев

Биографии и Мемуары
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Книга, которую вы прочтете, уникальна: в ней собраны воспоминания о жизни, характере, привычках русских царей от Петра I до Александра II, кроме того, здесь же содержится рассказ о некоторых значимых событиях в годы их правления.В первой части вы найдете воспоминания Ивана Брыкина, прожившего 115 лет (1706 – 1821), восемьдесят из которых он был смотрителем царской усадьбы под Москвой, где видел всех российских императоров, правивших в XVIII – начале XIX веков. Во второй части сможете прочитать рассказ А.Г. Орлова о Екатерине II и похищении княжны Таракановой. В третьей части – воспоминания, собранные из писем П.Я. Чаадаева, об эпохе Александра I, о войне 1812 года и тайных обществах в России. В четвертой части вашему вниманию предлагается документальная повесть историка Т.Р. Свиридова о Николае I.Книга снабжена большим количеством иллюстраций, что делает повествование особенно интересным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иван Михайлович Снегирев , Иван Михайлович Снегирёв , Иван Саввич Брыкин , Тимофей Романович Свиридов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное