Читаем Дмитрий Донской. Куликовская битва и подвиг объединения Руси полностью

Но нашествие Тохтамыша сказалось даже в Литве. Мы уже рассказывали, как Ягайло попросил в жёны дочку Дмитрия Донского, согласился ему подчиниться, окрестить всех литовцев в православную веру. Сам он уже принял православное крещение, готовились к свадьбе. И вдруг – удар хана, Москва сожжена! А в это же время в Польше умер король Людовик. Сыновей у него не было, наследницей стала дочка Ядвига. Католические епископы и польские паны кинулись к Ягайле. Стали уговаривать: пускай женится на Ядвиге. Он станет королём, получит целое королевство! Ягайле это показалось соблазнительным. Правда, он уже обещал жениться на русской княжне, подписал договор. Но Дмитрия Донского разгромили. Теперь его можно было не бояться. И зачем подчиняться ему? Ягайло разорвал договор с русскими. Заключил другой, с поляками. О том, что женится на их принцессе, станет польским королём, а литовцев окрестит не в православную веру, а в католическую.

И сам он запросто перекинулся из православной веры в католическую – для него было всё равно. Женился на Ядвиге, и Литва соединилась с Польшей. А главными советниками нового короля стали те же самые польские паны и католические епископы. Сразу же поспешили окрестить в свою веру литовцев. Делали это одним махом, абы побыстрее. Строили целыми полками. Священники бормотали молитвы на непонятной латыни, брызгали освящённой водичкой и давали христианские имена. Так же, скопом. В одном полку Петры, в другом Павлы, в третьем Стефаны. Потом поехали по селениям, собирали жителей толпами и крестили таким же образом. Конечно, литовцы ничего не поняли из молитв. И про христианство мало что знали. Но им объявили, что теперь они католики.

В Литве осталось и множество православных людей – все жители Белоруссии, нынешней Украины, западных русских областей. Но Ягайло вообще приравнял всех православных к язычникам. Запретил им занимать любые государственные должности. Двое вельмож отказались последовать примеру короля и перейти из православной веры в другую. Ягайло обоих казнил. А против своих православных братьев он снова начал войну.

В Литве творились такие безобразия, но и в Русской Церкви было неладно. Митрополита Киприана великий князь выгнал. А кем его заменить? Дмитрий Донской вспомнил про сосланного Пимена. Да, он схитрил, обманул. Но уже был наказан за это, провёл несколько лет в далёкой Чухломе. Наверное, осознал свою вину. Постарается исправить её, будет лучше служить. А митрополитом его поставил патриарх, вполне законно. Дмитрий Иванович вернул Пимена из Чухломы, доверил управлять Церковью.

Но быстро понял, что ошибся. Пимен оказался никуда не годным митрополитом. Все дела у него развалились, запутались. А по натуре он остался нечестным. Мог прихватить церковные денежки для себя. Дмитрию Донскому очень понравился архиепископ Дионисий Суздальский. Умный, энергичный. Он прекрасно знал богословие. Боролся со всякими сектантами, с ересями – нарушениями Православия. И за родину, за народ он стоял твёрдо. Именно он когда-то в Нижнем Новгороде потребовал от посла Сарайки прекратить грабежи. Дионисия любил святой Сергий Радонежский, благословлял его.

Великий князь предложил ему руководить Русской Церковью, отправил в патриархию. Там он наконец-то объяснил, что произошло с Пименом. Патриарх тоже высоко оценил Дионисия, поставил его митрополитом, а Пимена низложил – то есть официально лишил этого поста. Дионисий поехал домой. Но дорога лежала через Литву. Там верховодил Ягайло, враг Руси и Православия. В Киеве митрополита схватили и бросили в тюрьму. Через пару месяцев узнали, что его уже нет в живых. Видимо, его убили. А Русь в самое трудное время опять осталась без митрополита.

Как его не хватало Дмитрию Донскому! Такого митрополита, чтобы был как святой Алексий! Потому что в стране продолжался раздрай. Одних беда сплотила – стала общей бедой. Но другие так и не поумнели. Нижегородские князья совсем перестали считаться с московским государем. Вели себя самостоятельно. То и дело шастали в Орду. Сплетничали, ябедничали – показывали Тохтамышу, какие они верные. Хотя они и между собой перессорились. Старший в роду, Дмитрий-Фома, умер. Его брат Борис Городецкий, сыновья Кирдяпа и Семён тут же сцепились за богатый Нижний Новгород. Принялись доносить хану друг на друга.

А особенно разошлись бояре в Новгороде. Великий князь начал собирать большую дань для Орды, да ещё и 8 тысяч долга. Заплатить было очень тяжело. Московские владения опустошили татары, угнали массу людей, сколько городов приходилось строить заново. Дань и долги, как обычно, разложили на разные княжества и города. Сообщили и в Новгород, чтобы прислал часть денег. Но «золотые пояса» отказались. Объявили: хан потребовал деньги от московского государя, а они здесь ни при чём. Тохтамыш погромил не их, а Москву. Ваша проблема, сами и расхлёбывайтесь. И вообще Дмитрию Донскому крепко досталось, его могущество кончилось – мы больше не хотим ему подчиняться. Найдём себе другого князя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская история (Родина)

Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию
Пожарский и Минин. Освобождение Москвы от поляков и другие подвиги, спасшие Россию

Четыреста с лишним лет назад казалось, что Россия уже погибла. Началась Смута — народ разделился и дрался в междоусобицах. Уже не было ни царя, ни правительства, ни армии. Со всех сторон хлынули враги. Поляки захватили Москву, шведы Новгород, с юга нападал крымский хан. Спасли страну Дмитрий Пожарский, Кузьма Минин и другие герои — патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Дмитрий Трубецкой, святой Иринарх Затворник и многие безвестные воины, священники, простые люди. Заново объединили русский народ, выгнали захватчиков. Сами выбрали царя и возродили государство.Об этих событиях рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова. Она специально написана простым и доступным языком, чтобы понять её мог любой школьник. Книга станет настоящим подарком и для детей, и для их родителей. Для всех, кто любит Россию, хочет знать её героическую и увлекательную историю.

Валерий Евгеньевич Шамбаров

Биографии и Мемуары / История / Документальное
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I
Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства. Но и позже, в XX веке, о деятельности императора Павла I говорили крайне однобоко, более полагаясь на легенды, чем на исторические факты.В книге Михаила Вострышева, основанной на подлинных фактах, дается многогранный портрет самого загадочного русского императора, не понятого ни современниками, ни потомками.

Михаил Иванович Вострышев

Биографии и Мемуары
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора
Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Книга, которую вы прочтете, уникальна: в ней собраны воспоминания о жизни, характере, привычках русских царей от Петра I до Александра II, кроме того, здесь же содержится рассказ о некоторых значимых событиях в годы их правления.В первой части вы найдете воспоминания Ивана Брыкина, прожившего 115 лет (1706 – 1821), восемьдесят из которых он был смотрителем царской усадьбы под Москвой, где видел всех российских императоров, правивших в XVIII – начале XIX веков. Во второй части сможете прочитать рассказ А.Г. Орлова о Екатерине II и похищении княжны Таракановой. В третьей части – воспоминания, собранные из писем П.Я. Чаадаева, об эпохе Александра I, о войне 1812 года и тайных обществах в России. В четвертой части вашему вниманию предлагается документальная повесть историка Т.Р. Свиридова о Николае I.Книга снабжена большим количеством иллюстраций, что делает повествование особенно интересным.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Иван Михайлович Снегирев , Иван Михайлович Снегирёв , Иван Саввич Брыкин , Тимофей Романович Свиридов

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное