«Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг.

Не заставили себя долго ждать новые решения, касавшиеся центральных правительственных учреждений (начало было положено в марте – июне 1801 г. – см. вторую главу). Сенаторам полагались новые мундиры и особые пуговицы (именные указы от 9 и 23 декабря 1801 г.). Генерал-прокурору именным указом от 25 декабря 1801 г. определялась особая резиденция (дом бывшего екатерининского генерал-прокурора князя Вяземского). Для «выслушивания» Сенатом именных указов 11 февраля 1802 г. было определено время с 9 часов утра. 28 марта 1802 г. именной указ запрещал сенаторам собираться в пасхальные праздники. Годовое жалованье им по такому же указу от 28 августа 1802 г. определялось в 3 тысячи рублей (вместо 2275 рублей).

Еще до проведения министерской реформы именным указом от 5 декабря 1801 г. ликвидировалась Камер-коллегия. Ее дела отныне должны были вестись в губернских казенных палатах. В июне 1802 г. Сенат распорядился посылать теперь ведомости о питейных сборах в Экспедицию о государственных доходах. Ряд распоряжений касался чиновничества, находившегося в подчинении Сената: из присутственных мест представления о производстве в чины принимались к 1 октября, при этом они должны были проходить все начальственные ступени; о досрочном за отличия производстве в чины Сенату надлежало докладывать императору; на должности определяли чиновников, у которых чин на одну ступень ниже или выше требуемого; служащие по выборам дворяне повышались в чине, если их должность этого требовала; за отличие и 35-летнюю службу чиновник мог быть представлен к награждению орденом Св. Владимира (указы от 11 и 18 июля, 1 августа, 5 сентября 1801 г. и 29 мая 1802 г.). Синод своим указом от 7 августа 1802 г. «строжайше подтвердил» правило, чтобы подведомственные ему люди «мимо своего начальства» не передавали непосредственно просьбы императору[83].

Именными указами государь продолжал вводить новые полковые штаты, заботиться об обучении войск и внутреннем распорядке и проводить изменения в униформе и амуниции армии и флота[84]. Ф. Ф. Вигель подметил характерную вещь: «Страсть к формам и униформам, кажется, в это царствование еще более увеличилась». Непросто было в этом смысле Александру I перещеголять Павла I. Вводимая новая униформа не имела павловских неудобств, зато появились новые: «широкие и длинные мундиры перешиты в узкие и чрез меру короткие, едва покрывающие грудь; низкие отложные воротники сделались стоячими и до того возвысились, что голова казалась в ящике, и трудно было ее поворачивать»[85]. Правда, перед войной 1812 г. отмеченные недостатки были исправлены.

Уже стало традицией внимание Александра Павловича к службе в нижних чинах дворян. Именным указом от 1 июля 1801 г. разрешалось представлять к отставке от службы рядовых из дворян и унтер-офицеров из обер-офицерских детей. Сверхкомплектным унтер-офицерам из дворян велено было выдавать солдатское жалованье (до этого указа от 29 сентября 1801 г. они в полках никакого жалованья не получали). По уставу отпуска унтер-офицерам не полагались. 9 ноября 1801 г. именным указом устанавливался порядок, когда император рассматривал прошения об отпуске унтер-офицеров из дворян на тех же основаниях, что и офицеров. Гражданским губернаторам указом того же числа предписывалось наблюдать за уволенными в отпуск унтер-офицерами из дворян. Через десять дней, 19 ноября, новый указ обязывал таких отпускников по прибытии домой являться с визитом к губернатору или городничему. Государь желал также знать, кого из унтер-офицеров из дворян переводят из гарнизонных в армейские полки (именной указ от 12 марта 1802 г.)[86].

Однако и к службе офицеров он относился внимательно. Находящимся под судом генералам и офицерам выплачивалась половина жалованья (указ от 7 августа 1801 г.). Одновременно из одного батальона в отпуск увольнялись не более трех офицеров (указ от 1 ноября 1801 г.). При определении офицеров «в службу» в соответствующих докладных записках было приказано официально свидетельствовать об их поведении (указ от 27 января 1802 г.). Жалованье офицерам во время отпуска не выдавалось, если они продлевали его свыше 28 дней (указ от 29 января 1802 г.). Государь потребовал разъяснений от полковых шефов: почему в полках в новые чины производятся «младшие» в обход «старших» (имелось в виду время нахождения на службе; указ от 19 февраля 1802 г.)? Он также распорядился доносить ему лично о «впадших в преступление» офицерах прежде их предания суду, об офицерах, просящихся в отпуск, и о смерти офицеров (указы от 11 и 21 апреля и 31 августа 1802 г.)[87].

Службы нижних чинов касались указы: об исчислении службы солдатских детей с 18-летнего возраста (9 сентября 1801 г.); об определении в полки пришедших в Россию австрийских военных дезертиров (9 ноября 1801 г.); об отсылке в дальние гарнизоны и полки солдат, наказанных за воровство и подобные преступления (27 ноября 1801 г.); об увольнении со службы нижних чинов, взятых «во время польского замешательства» (1793–1794) в плен и поступивших в нее[88].