Дневник, 1893–1909

25 марта. Понедельник. В 2 часа еще заседание Совещания. Просматривается остальная часть программы, причем Сипягин постоянно заявляет, что тот или иной вопрос не подлежат обсуждению Совещания. Из совещания захожу к великому князю Владимиру Александровичу, которому послал для прочтения записку о московских происшествиях, созданных бессмысленными распоряжениями Трепова и великого князя Сергея Александровича. Владимир Александрович с большой похвалой отзывается о Трепове по прежней службе его в Конногвардейском полку. Я тщетно силюсь доказать ему, что служба в строю не дает сведений и опыта, необходимых для руководительства интересами и отношениями различных классов населения. То же самое утверждал я, можно сказать, и о великом князе Сергее Александровиче. Он из московского генерал-губернаторства сделал отдельное от России великое княжество или даже эмирство. Первому департаменту Сената воспрещено отменять его распоряжения, его креатура министр юстиции Муравьев через обер-прокурора останавливает ход жалоб на московского генерал-губернатора. Можно судить, какое неудовольствие все это возбуждает в населении и чего следует ожидать в будущем.

Вечером у меня на дому совещание об организовании управления со введением крестьянского положения в возвращенном от Румынии Измаильском уезде. По недостатку каких бы то ни было сведений о положении на месте трудно что-либо изобрести в противуположность предлагаемой Сипягиным нелепости.

27 марта. Среда. В Совете продолжительное заседание об Уголовном уложении. В 8 часов большой обед у нас. Быть может, чрез десятки лет изменится и это, а потому для любопытства того, кто прочитает эти строки, помещаю здесь реестр угощения: Potages: Consomme Cambridge. Creme de laitues. Petits pates (Xeres 1830 et Champagne). Turbot. Sauces Mousseline et Bercy (Chateau Climans 1857). Selle de Presale Nivernaise (Pichon Longueville 1874). Poulardes froides Lambertye (Johannisberg 1857). Aspasie de foies (!) gras a I’imperiale (Chateau Lafitte 1870). Punch a la Romaine. Roti; Faisans. Salade (Musigny 1893). Petits pois de Clamart au beurre. Souffles chauds aux pommes. Glace Marquise. Fondus au Chester (Porto 1854). Dessert: vins de Hongrie et Pedro Ximenes[703].

Для увеселения обедавших вечером поет цыганский хор.

29 марта. Пятница. Принц Альтенбургский рассказывает в клубе, что из полтавского имения (Карловка), принадлежащего его жене и ее братьям, получены тревожные известия о том, что крестьяне соседних местностей взбунтовались, насильно захватывают земли помещиков и, придя в Карловку, разграбили усадьбу, всякие хозяйственные учреждения и наносят «громадные убытки». Карловка — имение, принадлежавшее графине Разумовской и купленное у нее за пожизненную ренту великой княгиней Еленой Павловной, которая всячески облагодетельствовала тамошнее население. Точно так же действовали и великая княгиня Екатерина Михайловна и ее дети, теперешние владельцы.

30 марта. Суббота. В Государственном совете рассматривается представление Совещания о дворянстве, посвященное на этот раз предположениям об усовершенствовании дворянских учреждений. Представителем Совещания является глубокомудрый Иван Николаевич Дурново, председатель Совещания, думающий снискать дворянскую популярность хлопотами о денежных дворянству подачках. На этот раз предлагается обратить в пользу дворянских обществ выморочные имущества[704] личных дворян, а также обложить личных дворян сбором в пользу потомственного дворянства. По обоим вопросам я говорю энергически против Дурново, заявляя, что я желаю, чтобы вотчинное дворянство сохранило принадлежащую ему роль руководящего меньшей братией сословия, но что почитаю вредящим престижу и достоинству дворянства получение денежных подачек из источников, ему не принадлежащих. Дурново восклицает, что я говорю только о высших идеалах и принципах, забывая, что без денег ничего нельзя сделать. Сипягин, напротив, высказывается вполне согласно моим мнениям, выражая определительно мысль о необходимости отделить личное дворянство от потомственного. Во втором вопросе при голосовании я остаюсь почти один с Сипягиным против значительного числа членов Соединенного присутствия. По этому поводу Сипягин говорит мне: «Nous mourrons, mais nous ne cederons pas[705]».

В 8 ½ часов в Сельскохозяйственном совещании выслушиваем заявления вызванных из разных концов России выдающихся по вопросу о мелком кредите деятелей. Заявления их в итоге сводятся к тому, что доколе крестьяне не получат иного имущественного и личного положения, доколе они не будут иметь твердого права собственности, до тех пор не может быть серьезной речи об открытии им кредита в настоящем смысле.

Апрель

1 апреля. После общего собрания в Соединенных департаментах редактирование статей Уголовного уложения, касающихся наказаний за кражу золота в тех местностях, где на него сохранена горная подать. Никто из присутствующих не имеет ясного понятия, как происходит добыча золота.