Дневник, 1893–1909

Другой рассказ Палена: Александр III приказал заготовить законопроект об уничтожении всех политических особенностей дворянства в Прибалтийском крае и уехал в Либаву на торжество открытия порта. Здесь он принимал на своей яхте курляндское дворянство и за происходившим по этому случаю завтраком провозгласил тост за здоровье дворянства. Пален отвечал на это речью и выражением верноподданнических чувств дворянства, старейшим представителем коего он являлся, и в противность всякому этикету предложил тост за здоровье Государя с обычными криками «ура». По возвращении в Петербург Государь приказал отменить распоряжение об изготовлении законопроекта, сказав, что в бытность в Либаве он убедился в верноподданности чувств курляндского дворянства.

Герард рассказывает, как в бытность свою временноуправляющим Собственной канцелярией по учреждениям императрицы Марии[716] он однажды получил от Государя записку предшественника своего Грота, предлагавшую раздать большинство заведений канцелярии, подведомых подлежащим ведомствам, сведя канцелярию на минимум.

Герард об исполнении сего сообщил министру народного просвещения Делянову и доложил императрице Марии Федоровне, которая ничего о том не знала. При последовавшем потом свидании с Государем произошла бурная сцена. Государь стучал кулаком по столу и кричал: «Вы хотели меня поссорить с императрицей!..»

На днях Ванновский был в Аничковском дворце у императрицы Марии Федоровны и рассказал подробности своей отставки, приписывая ее и в особенности подробности облекавших ее форм влиянию Мещерского. Императрица не хотела этому верить, но сказала: «Если этому человеку открывают дверь, то [я] в нее выхожу».

26 апреля. Пятница. Великий князь Владимир Александрович сообщает, что по уведомлению берлинской полиции анархистами составлен заговор об убийстве Лубе во время пребывания его в России.

27 апреля. Суббота. Заседание Сельскохозяйственного совещания: много говорят о мелком кредите. Идолопоклонники 1861 года, в особенности Семенов, настаивают на необходимости раздвоения кредита на крестьянский и некрестьянский. Долго вертятся около того, кому поручить заведывание на местах мелкими кредитными учреждениями. Коковцов решается назвать земские управы, на что все и соглашаются. Выступает московский Щербатов, добросовестен, глуп, самонадеян. Витте заявляет, что он даст на мелкий кредит 10 миллионов без процентов a foods perdus[717]. Я спешу засвидетельствовать, что на беспроцентный подарок ни в каком случае не соглашусь.

29 апреля. Понедельник. Общее собрание Государственного совета. Маленькая стычка между Плеве и Муравьевым, очерчивающая лагери. В такой войне побежденным, конечно, будет Муравьев.

30 апреля. Вторник. Приезжает ко мне Плеске, управляющий Государственным банком, человек весьма почтенный, чистый во всех отношениях, создавший теперешнее положение Государственного банка. Доказывает необходимость основать мелкий кредит на Государственном банке, имеющем такие огромные средства и всероссийскую сеть своих местных органов. Считает нелепостью сословное разделение кредита, беспроцентные выдачи денег, а также быстрое и насильственное насаждение кредита.

Вечером чтение дельной записки Федорова о причинах прогрессивного упадка сельскохозяйственной промышленности.

Май

1 мая. Среда. Разговор с Плеве. Выставляю ему необходимость установить согласие в ходе работ обеих комиссий: сельскохозяйственной и крестьянско-устроительной. В то время как анархисты действуют единодушно, правительственная деятельность парализуется ведомственными препирательствами. В будущую субботу в нашей сельскохозяйственной комиссии должен произойти «обмен мыслей» по поводу двух записок: первая, химика Ленца, доказывает, что крестьянское земледелие сравнительно с крупным землевладельческим теряет ежегодно четыреста пятьдесят миллионов пудов зерна, что равняется цифре нашего хлебного экспорта; вторая, Федорова, дает итоги ежегодной производительности в различных отраслях, доказывающие постоянное понижение и результатов, и инвентаря рядом с постоянно увеличивающимися цифрами народного богатства в соседних с нами государствах. Что же это доказывает? Что по этому пути мы должны прийти к народному разорению. Вот что скажет Сельскохозяйственное совещание, состоящее под председательством Витте; а что же скажет комиссия, председательствуемая министром внутренних дел?