Дневник, 1893–1909

30 декабря. Понедельник. В общем собрании Государственного совета утверждение сметы государственных доходов и расходов на 1903 год. При рассмотрении сметы этой в Департаменте государственной экономии высказано опасение, что продолжение теперешней политики министра финансов должно привести нас к разорению. Присутствуя в общем собрании, Витте должен был произнести речь, представляя объяснения к смете и, конечно, также на заключение Департамента экономии. Он умно повернул дело иначе и высказал полное согласие с заключением Департамента экономии, подтверждая, что налоги достигли таких размеров, что умножать их невозможно, а, следовательно, и невозможно увеличивать расходы; что бюджет в течение десяти лет с одного миллиарда достиг двух миллиардов и, несмотря на то, не перестают возникать новые требования, кои по сделанному им, Витте, в присутствии Государя императора подсчету достигают ежегодной прибавки в двести пятьдесят миллионов рублей; что так продолжать невозможно и что он, Витте, весьма желал бы, чтобы господа министры приняли решение не умножать расходов. Одной из главных опасностей для государственного бюджета он выставлял постройку стратегических железных дорог, кои доход от эксплуатации железных дорог, дававший сорок миллионов дохода, превратили в сорокапятимиллионный дефицит по этой статье. Куропаткин возражает весьма неубедительно, Витте отвечает ему весьма сильно, Лобко поддерживает довольно бесцветно необходимость соблюдения бережливости. Обо всем этом решают представить Государю специальный журнал.

Новыми членами Государственного совета назначаются: сенатор Фукс, почтенный, но бесцветный чиновник; Петров — начальник почтового управления и при том очень плохой начальник. На место Куломзина, также перешедшего в Совет, назначается Нольде, бойкий, способный товарищ Танеева.

Заезжаю к Витте, нахожу его в мрачном настроении. Вести дела все труднее и труднее. Государь почитает себя непогрешимым и долженствующим действовать по своим личным вдохновениям, в чем и выражается самодержавие!.. Последствием этого невозможные в смысле государственного управления выходки. Например: пред отъездом Витте из Ливадии Государь спросил его за завтраком его мнение об учреждении Особого главного управления по делам судостроения и судоходства. Витте отвечал так: «Это было бы все равно, что отрезать от цельного организма отдельный орган, например, от человеческого тела один палец, и желать, чтобы он жил самостоятельною жизнью». Государь замолчал. Вслед за тем [Витте] уехал, но тотчас по прибытии в Петербург фельдъегерь привез ему из Ливадии указ об учреждении для Александра Михайловича Главного управления по делам судостроительства[750]! Другой образчик проявления самодержавных воззрений. Настало время празднования столетних юбилеев учреждениям императора Александра I. Праздновали юбилей Государственного совета, Комитета министров. Ни на том, ни на другом Государь не открыл рта, но между этими двумя юбилеями пришлось праздновать юбилей Пажеского корпуса. Здесь послышались от Государя любезности, посыпался ряд чрезвычайных наград, последовали дворцовые приемы, многоразличные торжества. Не ясно ли, что государственные советники — неприятные в исполнении самодержавных импровизаций (большей частью случайно нашептанных), а пажи — слепые исполнители каких бы то ни было приказаний; а что, следовательно, насколько последние заслуживают всякой симпатии, настолько первые ни на какое сочувствие права не имеют.

Разговариваем и о Совещании. Взгляды Витте делаются все более и более разумными. Пройдя практическую школу на министерском кресле, он отступает от литературно-канцелярского поклонения всяким общинническим бредням и более и более с каждым днем убеждается, что без твердо обеспеченного права собственности не могут успешно жить и работать никакие гражданские общества. Между прочим выражает мысль, что в настоящее время следовало бы восстановить действие 165 статьи, то есть предоставить каждому крестьянину право

31 декабря. Вторник. Обычный еженедельный завтрак с главами нашего училищного управления: Боткин, Котов, Бобринский. Обсуждение текущих дел. Наши филиальные учреждения. Счастливое для нас удаление Ковалевского, который нахально требовал от нас денег на выдумываемые им, посторонние нашим целям учреждения, Тимирязевым, человеком и культурным, и нравственно порядочным[751].