Дневник, 1893–1909

Потом Государь спрашивает мнение Сольского, который, изложив всю историю дела, заявляет, что после рассмотрения дела в Соединенном присутствии департаментов Государственного совета некоторыми членами было заявлено о необходимости остановиться рассмотрением дела впредь до выработки проекта реформы Государственного банка для совокупного одновременно разрешения обоих проектов; что так как министр финансов с этим согласился, то он, Сольский, и остановил рассмотрение дела; что между тем представляемые ныне министром финансов соображения доказывают необходимость предлагаемой им меры, которую он, Сольский, признает весьма полезной, потому что она определит направление, в котором, по выраженной Государем воле, дело будет подлежать разрешению Совета.

Маркус повторил то, что уже неоднократно говорил нам прежде, а именно, что, по его мнению, не следовало вовсе возбуждать дело в настоящей форме, а лишь ограничиться изменением статьи монетного устава, определяющей законное отношение золота к серебру согласно изменившимся рыночным ценам этих двух металлов; что он, Маркус, не видит тесной связи между законом о металлическом обращении и реформой банка; что, по его мнению, реформа нашего банка должна последовать на основаниях банка английского, то есть разделение банка на отделения: a) banking[493], б) issuing[494]. Что предлагаемая ныне мера отвечает его первоначальной мысли, то есть установлению взаимной цены золота к серебру и, следовательно, может быть допущена.

Каханов в длинной, плавной, закругленной речи выставил заслуги Витте, скопившего искусно золото и сделавшего возможным восстановление металлического обращения; предлагаемую ныне меру он считал не стесняющей свободы суждений Государственного совета при обсуждении всего законопроекта. Когда дошла очередь до меня, то я сказал приблизительно следующее. Быв много лет свидетелем усилий министров финансов, стремившихся к восстановлению металлического обращения, быв участником в трудах Комитета финансов, направленных к поддержанию этих усилий, я не могу не быть приверженцем предлагаемого закона. Если говорить исключительно о проектируемом указе, то, конечно, ввиду заявлений министра финансов, что запасы золотой монеты истощаются, что пятирублевую монету население принимать уклоняется, что после рассмотрения дела Советом может настать необходимость перечеканивать монету, в какой-либо форме ее сегодня ни выпустили, я присоединяюсь в принципе к предлагаемой мере, но относительно приведения ее в исполнение имею представить еще иные, кроме чисто финансовых, соображения.

Дело это вступило на официальный путь и формальное коллегиальное обсуждение около года тому назад. По рассмотрении Соединенными департаментами ожидалось рассмотрение общим собранием, но вместо того дело остановилось, и тогда со всех концов посыпались брошюры, статьи, записки от людей, не имеющих ни научных, ни практических в этом вопросе сведений, желающих выставить себя прозорливее, чем правительство, в вопросе преследуемой им финансовой политики. Создалась такая политическая агитация, которую едва ли надлежит поощрять с точки зрения государственной мудрости, агитация, которая может повториться при каждом новом законе, агитация, которой, по моему мнению, следует положить конец как можно быстрее. Равным образом и в международных денежных наших отношениях такой порядок ведения дела имеет неудобства. 1 января 1883 года, представляя смету государственных доходов и расходов, покойный Н. Х. Бунге выразил убеждение о необходимости восстановления металлического обращения и накопления с этой целью золотых запасов. С тех пор в течение тринадцати лет правительство шло по этому пути, выраставшие у нас груды золота упрочивали более и более наши денежные отношения к соседям, укрепляли наш кредит, улучшению коего лучшими доказательствами должны служить события последнего времени, как, например, заключение прошлым летом займа на условиях доселе небывалых, или сохранение без повышения учетного дисконта в то время, когда главнейшие денежные европейские центры подняли учет, то есть стеснили трудовую деятельность населения вследствие кризиса, вызванного сребролюбивыми в полном смысле речами Брайнса, этого американского Катилины.

Происшедшая в ходе этого дела заминка не могла не отозваться на столь влиятельном в финансовых делах общественном мнении других государств. Держатели наших фондов, ссудившие нам свое золото, рассчитывали, что оно пойдет на восстановление металлического обращения. Видя, что разрешение этого вопроса оттягивается, эти люди начинают выражать сомнение о том, действительно намерена ли Россия дать этому золоту первоначальное назначение, не скрываются [ли] подо всем этим воинственные замыслы, а если таких замыслов не существует, то не возникла ли в России доселе не существовавшая оппозиция правительству, не облекается ли какой-то тенью та мощь, пред которой привыкли преклоняться. Все это не может не отзываться на нашем кредите и, прибавлю, не на одном кредите денежном.