Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991

Сейчас половина седьмого вечера. Я сижу в избе одна. Все наши, кроме меня и бабушки, ушли в горох. Я не пошла, не хотелось что-то, да и дорога очень грязна, в туфлях по ней не пройдешь. День прошел незаметно. Утром села переписывать песни и потом бросила, потому что пришел Ваня Артемов, молодой человек здешнего происхождения. В настоящее время он где-то отбывает военную службу и изредка приезжает домой. В дни своего приезда домой собирает своих товарищей и устраивает попойку. В пьяном виде дурачится на улице и лезет к девчатам. В общем же это хороший парень, как говорят в деревне, очень веселый и хорошо играет на гармонии. Мои же наблюдения над ним показали, что он высокого роста, стройный, здоровый и довольно красивый на лицо. Кроме того, обладает приятным голосом и в хороших отношениях с моим дедушкой. Вот и все про Ваню Артемова. И так пришел он, сидел, зевал, курил, пил воду, сыграл партию в шашки с Леней и ушел домой. После него мы играли в карты, потом обедали, после обеда я немного прилегла, потом встала, кое-что поделала и села писать. Вот и весь день. На улицу сегодня вечером не пойду. Это я решила твердо. Необходимо хоть два вечера не ходить на улицу, потому что стали уже что-то поговаривать о том, что мы поздно гуляем. Обо мне пока еще как будто молчат, а вот о Мане говорят, что она с нашим Шурой бузит по всем ночам. Какая чепуха, до чего глуп деревенский народ! За все время Шура только раз проводил Маню домой, остальные же вечера они на моих глазах расходились домой. Шура всегда уходил раньше нас, а мы с Маней или вместе уходили домой, или же она уходила раньше, когда я оставалась с Колей. И откуда только это раскопали, что они бузили по ночам. И главное, кто разнес эти слухи? Если нашелся человек распустить слух о том, чего не было, то, вероятно, найдется или уже нашелся человек, который распустит слухи о моих похождениях, тем более что они существуют на самом деле. Сплетню о Мане с Шурой передала мне Зоя, причем она верила вполне этой сплетне, и когда я сказала, что все это неправда, то она очень удивилась. Вот нравы! Такому народу нельзя показаться вдвоем с парнем, сейчас же наплетут того, чего не было на самом деле. Боюсь, страшно боюсь, что про меня будут что-нибудь говорить плохое, да если это дойдет до мамы, то тогда пропадай все.

Только что написала давеча, что на улицу сегодня не пойду, а сейчас уже впору передумать. Сейчас пришли наши из гороха с горохом, и я уже успела наесться до тошноты гороха. Шура завтра с почтовым уезжает и поэтому сегодня собирается гулять до двух часов, а потом прямо на станцию. Не знаю, утерплю ли я, чтобы не пойти на улицу.

Вчера на улице было очень весело, только, конечно, не лично мне, а вообще. Была на улице гармонь, а с ней вместе, конечно, много молодежи. Вся молодежь наша вышла на улицу, вышел даже Шура Гордеев, который не выходил уже с месяц, то есть с того дня, как начался сенокос. Девчат, кроме наших, было еще много с участка, а также ребят. Под гармонь танцевали, пели. Я, конечно, не танцевала и стояла с Полей в стороне. Потом мы с Шурой-кузнецом прошли по деревне. Грязища была непролазная, а я была без галош. Хорошо, что было темно и не видно моих грязных ног. Протанцевали весь вечер; я устроилась на бревнах, рядом со мной сидел Шура-кузнец с балалайкой, сзади сидел Коля Антоновский. Он уже запасся яблоками, и мы опять принялись за наше любимое занятие: кидание яблоками. Девчата и танцевали и не танцевали, потому что гармонист был пьян и капризничал. В конце концов танцы кончились, участковые собрались уходить. Гармонь пошла по улице. Маня пошла было бузить с гармонистом, но скоро вернулась ко мне. Мы пошли с ней по деревне, с нами пошел Коля Антоновский. Мне очень хотелось погулять по деревне, но Маня спешила домой, потому что время было уже почти второй час ночи. По дороге домой подошел к нам Коля Осипушкин. Коля Антон. шел среди Маши и меня. Осипушкин взял меня под руку, разъединив меня с Колей. Он предложил мне пройтись. Мне очень не хотелось идти с ним. Я не знала, что мне делать, потому что Коля тянул меня за собой, но тут мне на выручку пришла Маня, она сказала ему, что я должна пойти с ними, что я ихняя. Проводив Маню, Коля, как всегда, пошел проводить меня. Побузив немного у крыльца, мы разошлись. Коля пошел еще гулять, а я домой спать. Представляю, как неудобно было Коле Осипушкину остаться одному среди улицы. Он, наверное, не ожидал, что я откажусь с ним идти по улице. С каким же носом он остался! Но не могла я поступить иначе. Точно так же отказалась я вчера вечером идти по улице и с Шурой-кузнецом, если бы я пошла, то мне неудобно было бы перед Колей[22]. Что у нас выйдет с ним дальше, не знаю, но теперь мне хорошо. Кончаю писать, становится очень темно. Завтра утром поеду провожать Шуру. А сейчас буду пить чай, а потом постараюсь лечь спать, пересилю себя и на улицу не пойду, нужно выдержать характер.

14 августа, вторник