Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

Соборе. Возбудила этот вопрос группа членов Собора во главе с князем Е. Н. Трубецким и С. Н. Булгаковым. Я пригласил их в Соборный совет, и мы стали обсуждать о допустимости возбуждения такого вопроса в Соборе, а затем — о возможных жалобах по отношению к Собору со стороны большевиков. По первому вопросу большинство высказалось, что Собор должен это сделать, так как тут не партийный вопрос, тут не политика, а спасение родины. Умолчание Собора — преступно. Что касается результатов выступления Собора по отношению к нему, то, конечно, большевики могут его разогнать. Но что делать? Пред этим останавливаться не нужно, даже если бы и пришлось претерпеть. Я, как председатель, смотрел на дело с тактической стороны, т. е. чтобы не допустить прений, которые разольются до бесконечности и, кроме потери времени, могут повредить Собору, лишить его характера церковности. Поэтому выработан был план проведения этого вопроса без прений. Прежде всего заслушаны были две редакции наших резолюций — С. Н. Булгакова и Π. П. Кудрявцева. Одобрена была — Кудрявцева. Затем принято было, чтобы вступительную речь сказал князь Трубецкой, который должен вкратце обрисовать тяжелое положение нашей страны, отягчаемое грядущим позором заключения большевиками сепаратного мира; что Собор должен высказаться против этого, и притом для вящего впечатления единогласно и немедленно, так как завтра должно быть напечатано в газетах. А затем предложит свою формулу Кудрявцев. А затем я тоже скажу несколько слов пред голосованием. И действительно наши предположения вполне оправдались. Князь сказал экспрессивную речь. Кудрявцев — тоже, и резолюция его, — чувствовалось, — нашла отклик. Пред голосованием я предложил помолиться, и мы величественно пропели „Под Твою милость“. Молитва умягчила сердца всех. И на предложенный мною вопрос: признает ли Собор нужным высказать свой взгляд на предстоящие мирные переговоры и принимает ли он резолюцию Кудрявцева, последовало единогласное согласие. Постановлено — сейчас же послать в редакции газет. Вот оно[182].

Теперь нужно ожидать, быть может, разгона Собора большевиками, которые действуют террористически. А то — убоятся.

На утреннем заседании прочитан был архиепископом Кишиневским Анастасием чин интронизации Патриарха* и одобрен Собором. „Настолование“ назначено на 21-е ноября в Успенском соборе. Теперь идут переговоры с большевиками о свободном проходе в Кремль и в Успенский собор по крайней мере членов Собора. Сегодня же отправилась депутация от Собора в Троицкую Лавру для приглашения Патриарха на настолование*. Список составлен Соборным Советом и одобрен Собором: по три от епископов, клира и мирян. От преосвященных — митрополит Вениамин, архиепископ Анастасий и епископ Митрофан Астраханский, председатель Отдела о высшем церковном управлении. Патриарх приедет в воскресенье вечером. Близится великий исторический момент в жизни Церкви. Какие знаменательные события мы переживаем! Наши потомки только оценят значение этого и других моментов, переживаемых нами.

Суббота. 18-е ноября. Пленарное заседание Собора* под председательством архиепископа Антония. Обсуждался доклад Отдела о высшем церковном управлении, об органах высшего церковного управления Православной Российской Церкви. Целью заседания до двух часов было занятие обсуждением 1-го п[ункта], который гласит: „Управление церковными делами принадлежит Всероссийскому Патриарху совместно со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом“. Прежде всего были возражения против „двухпалатной“ системы управления, а затем — против конструкции изложения этой статьи. По мнению оппозиции, нужно Патриарха поставить на последнее место, т. е. „…принадлежит Священному Синоду и Высшему Церковному Совету совместно с Патриархом“. В конце концов принята редакция Отдела.