Дневник обезьянки (1957-1982)

Две недели назад произошел неприятный случай с Шарлоттой. У нас гостили дочери Габриэль – Эмма и Люси. Еще были мать Сержа, мои папа и мама и Линда, – одним словом, полный дом народу. Я отвела девочек в бассейн Довиля, а когда после чая пришла их забрать, они рассказали мне, что Шарлотта ударилась головой о бортик бассейна. Мы помчались в аптеку. Аптекарша посмотрела на Шарлотту и сказала, что есть опасность внутричерепной травмы и лучше всего отвезти ребенка в больницу. Мы несколько часов просидели в очереди на рентген. Я не знала, что предпринять: Кейт хотела остаться и ждать вместе со мной, но с нами была Люси. Вдруг Шарлотта побледнела. Я попросила Эмму сходить позвонить в ресторан и предупредить Сержа. Он примчался. На нем лица не было, так он встревожился. Наконец вынесли снимки, но как раз в эту минуту Шарлотту начало рвать. Интерн посоветовал нам оставить ее в больнице до утра. Я сказала, что хочу остаться с ней. Мы расцеловались с Сержем и девочками, они пожелали нам спокойной ночи и ушли. Через какое-то время Шарлотта, которая успела прийти в себя, сказала, что хочет посмотреть телевизор. Чтобы его включить, надо было опустить несколько монет, а у меня оказался с собой всего один франк. Тогда мы стали играть в «морской бой». Шарлотта выиграла у меня три раза подряд. Она всегда выигрывает в карты и в любые другие игры, где требуются мозги. Мы славно провели время, а утром, собираясь уходить, тщательно проверили, не забыли ли чего, как будто покидали не больничную палату, а номер в «Хилтоне»!

Три часа ночи

Последний день и последняя ночь. Мне ужасно грустно, как будто я оставляю здесь кусок себя. Как мне было хорошо здесь, в своем доме, с Кейт, Шарлоттой и всей нашей семьей. Приехал Макс – сын Пемпи и Кэрола. Они с Сержем быстро нашли общий язык и пропадали в местном казино, которое называется «Клуб 13». Я до трех часов ночи плавала с детьми нагишом в бассейне; по вечерам Серж играл на рояле, а я пела; Серж с Максом играли в кафе в шахматы, а я сидела рядом, вспоминая Пемпи и Кэрола. Сегодня днем звонил из Парижа Эндрю. Он придет на ужин в «Золотой орел». Я счастлива, что повидаюсь с ним хоть пару часов. Он показывал мне пробный экземпляр своей книги с еще не разрезанными листами. Подумать только, в декабре или январе она уже выйдет, и на обложке будет напечатано его имя. Я уже не говорю про цветное приложение к Sunday Times с серией его очерков, посвященных Дж. М. Барри. Надо будет чем-нибудь его побаловать, хотя бы на скорую руку.

1979

Пятница 13 марта

Нана умерла почти год назад. У меня до сих пор слезы подкатывают к глазам, стоит наткнуться взглядом на ее фото или посмотреть видео, на котором она мелькает. Она по-прежнему здесь, с нами. Пять лет съемок, и в каждом фильме – она. Шарлотта решила нарисовать ее для Сержа и расплакалась. Она вообще странный ребенок, никогда не знаешь, о чем она думает. Кейт гораздо более… Она, например, верит в жизнь после смерти – в отличие от меня. Она говорит, что в противном случае невозможно жить. До чего странно наблюдать, как твой собственный ребенок рассуждает о жизни и смерти. Интересно, кем станут мои дочки. Иногда у меня возникает предчувствие, что я никогда этого не узнаю – просто потому, что не доживу до того времени, когда они станут взрослыми. Если и правда так произойдет, лучше я опишу их такими, какие они сейчас.

Кейт – это моя Кейт. Меня терзает страх, что она бросит меня и уйдет к своему отцу Джону. Он словно горящая лампочка, на свет которой стремится мой бедный мотылек. Он сулит ей ковбойские сапоги, ранчо с дикими пони и прочее. Какой ребенок против этого устоит?