Дневник парижского горожанина

310. Далее, в следующий за тем четверг, в канун праздника Св. Мартина[941] в Париже объявлено было об изменении стоимости монет, иными словами, гро, каковой равнялся XVI парижских денье, ныне стоил IIII парижских денье, а блан за IIII парижских денье, ныне равнялся I парижскому денье, а а монета, ранее стоившая II парижских денье, ныне упала в цене до полуденье[942], каковые цены для бедного люда обернулись многими бедами, выгоду от того получили только те, кто располагал недвижимостью или же товаром.

311. Далее, в праздник Св. Мартина[943] король английский вступил в Париж в сопровождении блестящей свиты, о его же приезде никто не был уведомлен вплоть до того момента, как ему случилось оказаться в Сен-Дени[944].

312. Далее, в сказанное же время волки были столь голодны, что лапами вырывали из земли тела людей[945], погребенных в деревнях или за городской чертой, ибо повсюду, где им случалось оказаться, они наталкивались на трупы, будь то в городах или вне таковых, причиной же тому было величайшее обнищание [вызванное дороговизной и голодом], ибо проклятая война, изо дня в день лишь набирала силу, и каждый день приносил только новые беды.

313. Далее, в сказанное же время, произошел весьма великий мор, жертвами какового становились женщины и юноши; недуг же начинался с жара в голове, а затем переходил в лихорадку, после чего они умирали, хотя на телах не было видно никаких повреждений, или сказанные повреждения были весьма незначительны. Тогда же вино было дорого настолько, что одна пинта обходилась в IIII парижских соля, а хлеб при том ничуть не улучшился, хотя зерна в Париже было столько, сколько не помнил никто из ныне живущих, ибо утверждали наверняка, что хлеба собрано было столько, что хватило бы на два года, в то время как дело еще не дошло до августа, и новый хлеб еще не был сжат.

314. Тогда же парижане громко роптали, чему причиной было объявление о новой стоимости монеты, о каковом речь шла ранее, ибо те, кто стояли у власти, равно в Шатле или во Дворце[946], требовали дабы все, что причиталось королю, как то налоги, четвертины и вспомоществования, платились полновесной монетой, и принимали гро, по цене IIII парижских денье, в то время как платили беднякам за то, что им причиталось, гро по цене XVI парижских денье[947]. Это же весьма раздражило народ, каковой собрался у ратуши, дабы вместе решить, как следует поступить, когда же власть предержащие увидели сказанную толпу, то испугавшись ее, приказали объявить, что в следующий за тем срок, в каковой полагалось вносить ренту, ее позволено будет платить по цене XII гро за франк, приложив тем самым все усилия, дабы успокоить людей, это же произошло на X или же XII день после праздника Св. Иоанна[948], в год тысяча IIIIc XXI. Тогда же через глашатаев было объявлено, что на последней неделе августа все, кто снимал себе жилище, и обязан был цензом или арендной платой[949], отправились к своим домовладельцам, или к тем, кому обязаны были цензом, или арендной платой, и осведомились у них, каковой монетой те желают получать положенное после праздника Св. Ремигия[950], и выслушали их ответ, и при несогласии с таковым, были вольны отказаться от дальнейшей аренды или съемного жилья, чем народ был умиротворен, и успокоился за свою участь, ибо до истечения срока, в каковой предполагалось продлить или отказаться от дальнейшей аренды оставалось еще два месяца, а когда на праздник Сен-Реми подошел сказанный срок, плата взималась как то привычно было ранее, монетой, стоившей XII гро за франк[951].

315. Далее, в сказанное же время волки были настолько голодны, что ночами проникали в добрые города, причиняя великий ущерб, и не раз так случалось, что они вплавь пересекали Сену и множество иных рек, и на кладбищах, каковые располагались за городской чертой, выкапывали тела, похороненные незадолго до этого, и пожирали их, а выходя прочь из города, пожирали ноги, прибитые к городским воротам[952], и во многих местах пожирали женщин и детей.

315. Далее, на первой неделе августа, в год тысяча IIIIc XXI, прево Парижа назначен был Пьер, прозванный Ле Барра[953].

317. Далее, в сказанное же время, король английский занял Дрё, Бонневаль, Эпернон[954] и еще несколько городов, с каковыми договорился о сдаче, и арманьяки, там обретавшиеся, сумели уйти невредимо[955], после чего совершили столько новых злодеяний, что в это трудно поверить.

318. Далее, в сказанное же время все фрукты без исключения были столь дороги, что за IIII яблока просили I блан, а сотня орехов стоила IIII соля, две груши — VI бланов, два ливра свечей — XVI парижских солей, малая головка сыра — XIII парижских солей, одно яйцо — III блана, бушель бобов или же гороха II блана, ливр [сливочного] масла — XXVIII бланов, пинта растительного масла — XVI парижских солей, пара сафьяновых башмаков — XXIIII соля, пара обыкновенных башмаков — XVI солей, пинта вина — IIII соля, а мясо было столь дорого, как никогда ранее.