Дневник учителя. Истории о школьной жизни, которые обычно держат в секрете

Нам приходится возвращаться к теме класса для молитв скорее, чем планировалось. В последние несколько дней все газеты пишут о трех девочках-подростках из школы в Восточном Лондоне, которые сбежали из дома, чтобы присоединиться к ИГИЛ[40] в Сирии. Это шокирующий случай. Девочек радикализовали в Великобритании, после чего они охотно покинули свои дома ради экстремистской военной организации. Они верили, что станут частью чего-то глобального и божественного, а еще им пообещали любовь и замужество. Они украли украшения у родителей и продали их, чтобы купить билеты. Вылетев в Стамбул из аэропорта Гатвик в окрестностях Лондона, они пропали, мгновенно оказавшись под черной мантией жестокой и воинственной организации.

Как мы можем защитить учеников-мусульман, которые будут молиться в специально отведенном для этого пространстве, от потенциальной радикализации?

Мы обязаны сделать это. Но после того, как один из учителей заглянул в комнату для молитв и увидел, что ученики вовсе не молились, наш страх усилился. Один из них на арабском языке зачитывал остальным отрывки из Корана. Вполне возможно, что в этом не было никакого злого умысла, но мы обеспокоились и решили разработать несколько правил. Отныне в классе для молитв на большой перемене всегда будет присутствовать дежурный учитель. Все разговоры должны вестись на английском. Если кто-то откажется соблюдать эти правила, мы поставим вопрос о закрытии класса для молитв.

Мы считаем, что благодаря этим правилам удовлетворим желание детей иметь место для молитв, но при этом сможем их обезопасить. Мы даже не догадываемся, что скоро этот вопрос окажется в центре всеобщего внимания.

В любое время

Я разбираюсь с очередной жалобой. Одна из матерей считает, что ее дочь гораздо умнее, чем мы думаем и чем показывают все ее работы, поэтому просит энергичнее ее стимулировать. В ответном электронном письме я заверяю, что мы сделаем все возможное, чтобы раскрыть потенциал девочки, который до сих пор почему-то не проявлялся. Я перечитываю его, чтобы удостовериться, что в нем обозначена моя позиция и оно не звучит слишком саркастично или неуважительно. Затем я подписываюсь и нажимаю «Отправить».

С уверенностью отправив письмо, я снова его перечитываю. Я когда-то читал о законе Вселенной, который называется «Закон Мефри»[41]. Он гласит, что вы заметите опечатку через долю секунды после того, как нажмете «Печать» или «Отправить». Вместо дружелюбного и располагающего «Я готов помочь в любое время» я написал: «Я не готов помочь в любое время». Ни днем, ни ночью. Мне все равно.

Главное, не сделать подобных опечаток, когда я в очередной раз буду писать заместителю директора, вселяющему в меня ужас.

Сирия

Нам сообщают, что для руководства школы в понедельник утром проводится экстренное совещание. Когда мы рассаживаемся, Пол сообщает, что известно на этот момент. В выходные трех подростков, двух семнадцатилетних братьев и их девятнадцатилетнего знакомого, задержали в стамбульском аэропорту. Очевидно, они планировали попасть в Сирию, чтобы присоединиться к ИГИЛ. Один из братьев учится в нашей школе. Когда Пол называет его имя, все ахают: это очень умный старшеклассник, который вполне мог поступить в один из лучших университетов.

Мальчиков перехватили, и теперь они возвращаются в Великобританию. Пол говорит, что пресса уже интересуется этим случаем, и ее интерес, скорее всего, будет нарастать. Он оказывается прав. Все начинается с местного журналиста на пороге школы, а позднее утром к нам приезжают его коллеги из главных британских газет. К обеду к толпе присоединяются съемочные группы и репортеры, которые выходят в прямой эфир у ворот школы. Нам велено надеть светоотражающие куртки и дежурить на территории школы. Мы должны следить, чтобы ученики или их родители не давали интервью.

Конечно, ситуация очень серьезная, но есть нечто нелепое в том, чтобы десять взрослых людей в светоотражающих куртках бегали по территории школы между журналистами и детьми. Это как гибрид игры «Пакман»[42] и «Шоу Бенни Хилла»[43]. Мы не можем помешать людям давать интервью за воротами школы. Очевидно, что поговорить с журналистами можно где угодно.

На следующий день становится известно, что журналисты некоторых таблоидов провели ночь у дома ученика, который пытался уехать в Сирию. Они подбрасывали в прорезь для писем записки его травмированной семье, обещая деньги взамен на интервью.