Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Чтобы не быть в долгу у Энгельгардта, я крикнул Пепино, возившемуся у костра, недалеко от нас: «Скоро ли будет готов обед»? Он мне ответил: «Фра диечи минути» (через десять минут). Ровно через десять минут мы поели горячего супа с говядиной и тогда только стали собираться уходить, а Пепино пришлось еще прибрать посуду, и поэтому он с вьюками ехал в арьергарде, где при отступлении место только боевым частям. Казначей Мотыгин прислал мне пачку бисквитов; вероятно, при поспешном отступлении он не знал, куда их девать.

Мои сотни последовали за полком, ушедшим тотчас, как раздались первые залпы, а я поехал посмотреть, что делалось у батареи, где были генерал со штабом и ординарцами.

Японцы показались у входа в долину, по которой мы вели отступление и стали отвечать на наш огонь. Было отдано приказание батарее взять в передки[58] и отходить к Сыгоулину; нас не преследовали. Для того чтобы следить за неприятелем, в Сыфалацзы была оставлена 5-я сотня нашего полка.

Второй раз в течение дня пришлось мне переходить через этот перевал, но в большой колонне и с обозом это было гораздо труднее. Я уже спускался на ту сторону, когда Черкесов нагнал меня и сказал, что начальник штаба дивизии ждал меня на вершине перевала, чтобы передать предписание генерала идти в отдел[59] с двумя сотнями. Я поспешил к нему.

Мне было приказано с 1-й и 3-й сотнями Нерчинского полка спуститься в долину Цаохэ и, присоединив к себе сотни князя Джандиери и Токмакова, продвинуться вниз по течению реки до высоты Сыгоулина, высылая разъезды до встречи с противником. Моя задача была: задерживать неприятеля, насколько это было возможно, и доносить о всех его передвижениях генералу Ренненкампфу. Я отправился разыскивать сотни, прошедшие вперед. На том месте, где утром стоял бивак 23-го полка, были теперь расположены казаки. Я передал Трухину о полученном мною предписании. Первая сотня была здесь, и Энгельгардт просил дать ему полчаса, чтобы накормить людей и лошадей, но 3-я сотня, бывшая в арьергарде, еще не пришла. Я обратился к Трухину, чтобы он назначил другую сотню вместо 3-й; оказалась свободною только сотня Бодиско, но она была эту ночь в сторожевом охранении и поэтому, по словам своего командира, нуждалась в отдыхе. Вторая сотня содержала летучую почту, 5-я осталась в Сыфалацзы, 6-я — на Цаохэ; к этому времени подоспела третья сотня. Прошел целый час, пока собирался отряд. Мы двинулись вперед переменным аллюром, я взял с собой только одну заводную лошадь со струковским седлом.

Не доезжая деревни Гоньгауцзы, мы увидели в стороне, около фанзы, группу лошадей и конвой генерала. Не останавливая отряда, я поскакал туда, чтобы узнать, куда мне отправлять донесения, так как в предписании было сказано посылать их на Сыгоулин, оставшийся далеко сзади. Генерал был очень недоволен, что я так запоздал с исполнением его приказания. Я объяснил, что вина была не моя, так как одна из назначенных сотен оставалась в арьергарде и мне пришлось ее ожидать. Тогда генерал обрушился на начальника штаба и сказал ему, что не следовало стеснять меня назначением частей, а дать сотни какого бы то ни было полка, находившиеся под рукою, лишь бы я мог скорее отправиться к месту назначения. Генерал передал мне, что из отряда генерала Любавина будут высланы еще две сотни для усиления моего отряда; донесения посылать сюда. Я в карьер поскакал догонять сотни, затем крупной рысью повел их до места, где от этапной дороги отделялась тропа, ведущая по крутому спуску в долину Цаохэ, лежащую сажен на 40 ниже дороги на Палилин и Фыншуйлин.

На вершине кряжа, откуда с одной стороны была видна этапная дорога, а с другой — долина Цаохэ, я поставил наблюдательный пост из шести казаков. Им было приказано принимать донесение от посланных снизу казаков и доставлять их генералу, но главное их назначение было по уходе наших войск к Фыншуйлину предупредить нас своевременно о движении вслед неприятеля, чтобы не быть им отрезанным. Отсюда была видна к востоку деревня, у которой стояли конные части, вероятно, наши сотни, и действительно, верстах в пяти от перевала мы присоединились к сотням Джандиери, Токмакова и разъезду корнета Мерклинга. Они занимали выгодную позицию позади отрога горы, спускавшегося поперек долины до реки с крутыми берегами. Небольшой лесок скрывал отряд от взоров противника. Единственный недостаток позиции этой состоял в том, что долина впереди шла уклоном вправо, заслоняя обстрел в версте от нее. Наблюдательные посты были выставлены на сопках справа и слева.

Джандиери доложил мне, что неприятеля он встретил сегодня утром, когда из лощины у Сыфалацзы он переходил через сопку в долину Цаохэ; его обстреливали еще в четырех верстах отсюда, и он ожидал, что неприятель будет продолжать наступление сегодня же; потерь у него не было. Токмаков и Мерклинг тоже видели неприятеля недалеко от нашей позиции.