Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Перед вечером раздалась перестрелка впереди нашего правого фланга, по направлению к Янтаю. Сначала слышались одиночные ружейные выстрелы, потом залпы и пачки; прошло полчаса, и заговорили пушки — громкие, звучные раскаты наших полевых скорострелок и резкие звуки японских горных орудий. Бой усиливался, стреляли, казалось, недалеко от нас. Когда стемнело, послышалась пальба на наших аванпостах: то стреляли по неприятельским разъездам из отряда, стоявшего впереди нас.

Добрейший барон Корф сжалился надо мной и уступил мне свою походную кровать, я заснул как убитый. В полночь, однако, я был разбужен пальбою у Янтая, достигшей апогея. Жутко было думать о том, что переживали там участники боя, а вместе с тем было что-то величественное в этой ужасной грозе, созданной человечеством, гордившимся своим прогрессом и цивилизацией. В этой смертельной буре была красота и поэзия.

Кончился бой, а на небе, как эхо, началась другая гроза, столь же величественная, как первая, но она благотворна и не требует человеческих жертв.

23 августа. Я выспался превосходно. Все было тихо кругом. Ночной бой казался сном, улетучившимся с наступлением дня.

От командующего полком я получил следующее предписание: «№ 324. Вследствие распоряжения штаба дивизии, предлагаю вам не позже 11 часов отправиться с двумя сотнями (2-й и 6-й) на рекогносцировку в направлении Копи-Янтай через деревню Иншутунь, где в боковом отряде стоит сотня аргунцев. Копи-Янтай и Санцзяцзы заняты противником; дивизия Самсонова[86] вчера была в Яопу (пять верст на северо-запад от копей). Вам с сотнями постараться определить положение ближайших частей противника и его силы. К вечеру обязательно прислать срочное донесение начальнику отряда. Рекогносцировка должна быть закончена не позднее завтрашнего дня, если не успеете сегодня. Войсковой старшина Трухин».

Я отправился в штаб дивизии за инструкциями. Генерал Любавин передал мне, что, в виду донесения командира 6-й Аргунской сотни есаула Полякова о движении на север неприятельского отряда в боевом порядке, он поручает мне взять четыре сотни Нерчинского полка и два орудия, проследить движение этого отряда и, если бы он действительно угрожал нашему тылу, вступить с ним в бой, отступая по направлению к нашему биваку и донося обо всем ему.

Узнав от казака, привезшего донесение Полякова, что одна речка настолько разлилась, что приходилось переправляться вплавь, я от артиллерии отказался, — без орудий мы могли быть гораздо подвижнее.

Чтобы не терять времени, я приказал хорунжему Жеребкову идти передовым разъездом, узнать от есаула Полякова о положении дела и произвести рекогносцировку в сторону неприятеля. Мы шли следом за ним.

6-я Аргунская сотня стояла в семи верстах на юго-восток от Фындяпу. Поляков передал мне, что сегодня утром на высотах, верстах в двух к югу, появились японцы кучками от десяти до двадцати человек, всего около сотни; они ходили взад и вперед, вверх и вниз, как будто делали измерения, а наверху работали. Поляков предполагал, что они рыли окопы для батареи и прикрытия.

Оглядев местность, я нашел, что движение значительного неприятельского отряда вправо от занимаемой позиции незамеченным быть не может, — движение же влево, по сплошному морю гаоляна, за деревнями и лесами, разбросанными по долине, могло быть произведено совершенно незаметно для самого бдительного и зоркого наблюдателя. Поэтому я отправил князя Меликова со 2-й и 6-й сотнями назад по дороге на Фындяпу для занятия круглой сопки, стоявшей одиноко среди равнины, откуда открывался обширный кругозор. Меликов должен был предупредить меня о движении неприятеля в эту сторону и, если оказалось бы нужным, прикрывать мое отступление. Хорунжего Жеребкова я послал осмотреть высоты, на которых утром показывались японцы; для этого ему [было] велено заехать в тыл позиции, чтобы не подвергаться напрасно выстрелам. Сам я поднялся на сопку, где стоял казачий пост. С вершины сопки была видна вся равнина от Ляояна до Мукдена. Ляоян был объят пламенем. Густой черный дым поднимался над деревнею прямо к западу, вероятно, горели склады. Движения войск не было заметно, но от времени до времени раздавались глухие орудийные выстрелы. Те высоты, где были видны японцы, много ниже сопки, на которой я находился; теперь там одни только манзы. Внизу подо мною китайцы спешно сгоняли стада скота.