Читаем Дневники. 1946-1947 полностью

Повязана Норка у Северцевой с Джерри (ей 7, ему 9). Колония ученых. Северцева - собашница (она своего добьется: не бойтесь, поженятся). Проф. Туров убежал с живописью, Огнев к мышам - 7-й том кончает.

Вечером на «Король-олень». Явилось сомнение в постановке «Кладовой солнца»: кукольные сказки все на чудесах, возможно ли дать сказку без чудес в кукольном театре? У меня поэзия заменяет чудеса, но что заменяет у них чудеса?

Природа, как зеркало Божье... но вообще в природе, как в зеркале, мы видим себя, конечно, и Бога, поскольку и Бог живет с нами, а если Бог нас оставит, то едва ли мы и его увидим в природе.

Мои родители насадили сад, и я вошел в него, как в рай, и если в этом раю был Бог, то это сделали мои родители, они так делали, что Бог пришел к ним на помощь и поселился в этом саду.

Это же самое делал и я своими книгами, насаждая сады.. Как я их делал - это мое дело и никому не интересно, если вопрос приходит к тому, что я делал, а не как делал.

Во все времена мы это «что» и понимали как Бога и этим «что» убеждали других.

Огнев Сергей Иванович - мышиный король.

Вопрос о служении... Церковь после царя стала молиться за того, кто царя убил. И не слыхать что-то, как это объясняется.

Выходит так, что приходит только Надо со стороны, было бы одно только Надо, только безусловная сила принуждения, диктатуры, и ты, раб ее, имеешь перед собою путь свободы через сознание необходимости. Выходит, все равно, пленили тебя коммунисты или фашисты. (Вспомнился рассказ Валентина о том, как воспитывали фашисты, и потом вышел ему случай освободиться.) Так можно дойти до того, что подчиняясь «врагам», будешь стрелять

379

в «друзей». Когда немец дал ему в морду - он почувствовал себя русским и бежал. Так что это внешнее Надо, фашисты или большевики захватят, или вода, или лава вулкана - все равно! Это катастрофа, и в ней каждый должен найти свой личное Надо, свое sollen*. Война - катастрофа, революция - катастрофа, и в ней для каждого является Muss (мышь должна бежать из норы) и в то же время каждый из этого Muss должен сделать ich soil. Возможно, что таким образом совершилось и «происхождение видов».

Иметь в виду осторожность в обращении с аналогией затопления с революцией.

Но... Зуек находит себя в катастрофе водного затопления наравне с водяной крысой - это связь человека с природой. А на канале «хочется» рождается так же, как в школе... Канал - это школа труда, в котором каждый находит свои способности, и это нахождение и есть переход от mussen к sollen.

9 Декабря. Небольшой мороз и умеренный ветер. Вторая вязка Норки и возвращение ее домой от Турова. Передал Еремину (литературная редакция кино) «Кладовую». Ляля ездила в Госиздат на согласие засчитать с 3 издания «Избранного» договор (остаток в пользу нас около 30 тыс.). Написал поздравление в журн. «Дружные ребята» - «Наше счастье».

Вечером была Клавдия Максимовна с мужем. Страшный разговор о лагерной жизни.

Узнал, что Петр ехал по «осударевой дороге» и за ним везли виселицу (а Пушкин: «Да умирится же с тобой» и «Красуйся, град Петров»).

Урок: фокус вещи, или главный план - чистота души Зуйка, как вообще смысл таких катастроф есть рождение новых личностей, сосредотачивающих в себе смысл события. На Пушкина надо смотреть.

* Muss (нем) - долг, ich soil (нем) - я должен; от mussen к sollen (нем) - от «должен», потому что понимаю, что должен, к «должен», потому что обстоятельства принуждают.

380

10 Декабря. Ясное утро. И весь день как стекло, а ночью луна.

Были сестры Олега Светлана и Тамара. Похожа эта Тамара,

старшая сестра, на леди Макбет, сама длинная, лицо худое, губы тонкие, глаза же черные, маленькие, как муравьиные.

Еще был секретарь начальника охоты Кузнецова Холостов.

Вечером приходила Галина сказать, что Лева грозится покончить с собой. Постараюсь помочь. Как бы там ни было, но Леву после Ляли я люблю больше всех. Возможно, что если все с себя счистить, то и Ефросинию Павловну я тоже люблю, но это не то, что Леву: я Левой болею, как мать, и тут даже эгоизм отчасти: душа Левы в своей основе точно такая же, как моя, только без таланта и образующего талант поведения.

Завтра пойду в «Сов. писатель» и после 6 веч. зайду к Леве. Попросил Махова завтра прислать к нему психиатра.

Тружусь выписать место, соединяющее вступительную часть книги (V3) с основной (2/3), в которой кульминационным пунктом, мне думается, будет Водяная крыса (солнце в глазу).

11 Декабря. Лунная ночь перешла в солнечное утро: сквозь морозную дымку пробились солнечные лучи, а луна осталась. Не хватает снегу.

Дым из городских труб распределяет красоту в городе (ночью дыма не видно, а разноцветные лампочки в большом доме то покажутся, то спрячутся - это дым, или на вечерней заре огни горят и померкнут - это дым, и т. д.).

Кому легче жить: коту или кошке. Каждый скажет - коту. А поглядишь весной на кота, какой он приходит изодранный, с рваными ушами. Сколько раз тоже приходилось видеть, как где-нибудь на пятом этаже на крыше свернутся коты клубком и валятся вниз на камни. Какой

381

Перейти на страницу:

Все книги серии Дневники

Дневники: 1925–1930
Дневники: 1925–1930

Годы, которые охватывает третий том дневников, – самый плодотворный период жизни Вирджинии Вулф. Именно в это время она создает один из своих шедевров, «На маяк», и первый набросок романа «Волны», а также публикует «Миссис Дэллоуэй», «Орландо» и знаменитое эссе «Своя комната».Как автор дневников Вирджиния раскрывает все аспекты своей жизни, от бытовых и социальных мелочей до более сложной темы ее любви к Вите Сэквилл-Уэст или, в конце тома, любви Этель Смит к ней. Она делится и другими интимными размышлениями: о браке и деторождении, о смерти, о выборе одежды, о тайнах своего разума. Время от времени Вирджиния обращается к хронике, описывая, например, Всеобщую забастовку, а также делает зарисовки портретов Томаса Харди, Джорджа Мура, У.Б. Йейтса и Эдит Ситуэлл.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Дневники: 1920–1924
Дневники: 1920–1924

Годы, которые охватывает второй том дневников, были решающим периодом в становлении Вирджинии Вулф как писательницы. В романе «Комната Джейкоба» она еще больше углубилась в свой новый подход к написанию прозы, что в итоге позволило ей создать один из шедевров литературы – «Миссис Дэллоуэй». Параллельно Вирджиния писала серию критических эссе для сборника «Обыкновенный читатель». Кроме того, в 1920–1924 гг. она опубликовала более сотни статей и рецензий.Вирджиния рассказывает о том, каких усилий требует от нее писательство («оно требует напряжения каждого нерва»); размышляет о чувствительности к критике («мне лучше перестать обращать внимание… это порождает дискомфорт»); признается в сильном чувстве соперничества с Кэтрин Мэнсфилд («чем больше ее хвалят, тем больше я убеждаюсь, что она плоха»). После чаепитий Вирджиния записывает слова гостей: Т.С. Элиота, Бертрана Рассела, Литтона Стрэйчи – и описывает свои впечатления от новой подруги Виты Сэквилл-Уэст.Впервые на русском языке.

Вирджиния Вулф

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары