Дневники

Ничего не изменивший, условный Новый год. Т. е. изменивший к худшему, как всякий новый день. Часто гасят электричество: первого зажгли всего на час, от 5 до 6. Остальное время – черный мрак везде, и на улице: там, при 20° мороза, стоит еще черный туман.

Хлеба, даже с палками и соломой, почти нет.

Третий день нет газет.

Коновалова и Третьякова перевели из крепости в больницу. Надеются и Карташёва тоже.

Теперь, однако, пора здесь сказать кое-что с ясностью. Спросить себя (и ответить), почему я помогаю эсерам? Почему сижу до 8 ч. утра над их «манифестами» для Учредительного собрания, над их «нотами», прокламациями и т. д.? Илюша приходит поздно ночью. Приносит свою отчаянную демагогию и вранье (в суконных словах), а я все, это же самое, пишу сызнова, придаю, трудясь, живую форму. Зачем я это делаю?

Сознательно. Илюша не хуже меня понимает, что и «демагогия», и вранье.

Но положение следующее.

Учредительное собрание (даже все равно какое) и большевики ни минуты не могут сосуществовать. Или «вся власть Учредительному собранию» и падают большевики, или «вся власть советам», и тогда падает Учредительное собрание. Или – или. Эсеры говорят, что поняли это. И уж на этой основе строят свой план, обдумали тактику. Идут на бой. Их «вся власть Учредительному собранию» – первое положение первого заседания; если они смогут его провести и утвердить – это и будет перемена власти. Надеются они на свое бесспорное большинство и на «идею» Учредительного собрания. Учитывая данное состояние «масс» (как они выражаются), обольщенных большевицким «миром» и «землей», они сознательно (все честные из них, даже более или менее честные, – почти все), обертывают эту новую «власть» демагогическими конфетами. (Ведь терять нечего.) Они тоже и тут же обещают и «мир» (только всеобщий), и «землю» (только в порядке), и федеративную республику (только единую).

Не знаю, ясно ли видят они шаткость надежды, но я-то вижу, конечно: пусть «большинство» неоспоримо (они сблокировались в этих трех первых, сразу ставящихся, вопросах власти, мира и земли с представителями – всех других партий, кроме большевиков и левых эсеров). Но: передемагогить большевиков им все равно не удастся, это первое. «Идею» Учредительного собрания большевики уже давно и умно подорвали, это второе. Уже подготовили «умы» обалдевшей черни к такому презрению к «Учредилке», что теперь и штыковой разгон – дело наипростейшее. Если у эсеров нет реальной силы, которая бы их поддержала, то, очевидно, это и случится.

А реальной силы у них нет, по собственным полупризнаниям.

Почему же я им помогаю, несмотря на: 1) их очень вероятный провал, 2) на их заведомо лживые обеты, 3) на то, что Чернов мало чем лучше Ленина, 4) на то, наконец, что я твердо считаю, и навеки все поведение их, с апреля по ноябрь, преступным?

А потому, что сейчас у нас (всех) только одна, узкая, самая узкая, цель: свалить власть большевиков. Другой и не должно быть. Это единая, первая, праведная: свалить. Все равно чем, все равно как, все равно чьими руками. И вот в эту минуту подставляются только одни вот эти руки. В них всего 1 % возможности успеха. Но выбора нет. Ибо если не эсеры своим 1 %, то в данный миг времени — никого, 0 %.

Для каждого данного мига нужно использовать людей данного мига.

Вот и все.

Когда они провалятся – будем искать следующих. И опять возьмем следующих, кто бы они ни были, с точки зрения целесообразности их действий, пригодности средств для неизбежной, узкой, первой цели – свержения большевиков.

Каждый, сейчас длящийся, день их власти – это лишнее столетие позора России в грядущем. Это не преувеличение, а, вероятно, преуменьшение.

В частности же, к этим «преступникам» (эсерам) я отношусь очень зряче. Я могу ждать от них гораздо худшего, чем провала (это естественно) или подражания большевикам после их свержения (это не страшно, ибо не выйдет). О, я боюсь гораздо худшего: сдачи на соглашение. Теперь эсеры орут: «Вся власть Учредительному собранию!» – ну, а если им предложат поделиться?.. Теперь Ил. честно (он вообще честный младенец-преступник) хочет центральную власть в виде коалиции по национальностям (ох, тоже чепуха!) – ну, а если им подсунут левых украинцев, да Ленин чтоб за кулисами, да просто какой-нибудь большевик потише?.. Одна, впрочем, надежда, и твердая: большевики – хоть их голод и холод жмут, а немцы третируют, – ни пяди не уступят из добытого, пока не лопнут. Никому.

С ледоколом привели в Неву, кроме «Авроры», еще три броненосца.

Вчера арестовали все румынское посольство. (Мы, говорят, ни перед чем не остановимся.) Уничтожили авторское право*. Что еще? Да все изничтожают. Надо специально вспомнить, что пока еще осталось.

К ним, по сегодняшний день, перешли от «искусства», кроме Иеронима Ясинского, Серафимовича и московских футуристов, – поэты А.Блок, С.Есенин с Клюевым, художник Петров-Водкин, Рюрик Ивнев.